Оценивающе взглянув на Ивана, присевшего рядом с ним, Петрович вкрадчиво спросил:
– Что, и кладку ложить умеешь? Или так, на подхвате только?
– Могу и кладку, – нехотя сказал Иван, на что Сухопарый протараторил:
– Да мы с ним чего угодно. Я тебе за него головой ручаюсь!
– Это – да, – скептически посопел Петрович. – Только мы не коровник строить. На серьезную стройку едем! Там тяп-ляпом не обойдешься.
– Ну так возьмешь его на подхвате! А там уж – по обстоятельствам! – ответил Петровичу Сухопарый, а Ивану с уверенностью сказал: – Ну вот, ты теперь в бригаде! – и, обращаясь к молоденькой проводнице, явившейся проверять билеты, хлестнув ладонь о ладонь, сказал: – О! И чаек гремит!
– Быстрый какой, – присев на краю сиденья, ответила проводница и, беря у Ивана билет, добавила: – Вот билеты проверю – тогда уже и чаек. Так. До Москвы? Держи, – вынула из мешка и сунула прямо Ивану в руки запечатанный в целлофане пакет с постелью.
Только теперь, возвратившись в вагон из тамбура, на сидение грузно осел Сутулый. Видя его насупленное, непроницаемое лицо, Сухопарый подсел к товарищу и понимающе вздохнул:
– Да, без семьи – хреновенько. А по-другому – как?! Либо с женою и на бобах, либо на заработках с пацанчиками… зато и жене подмога! Да сыну на памперсы заработаешь! – и, вынув из рюкзака газетный пакет с продуктами и бутылку с водкой, водружая её на столик, глубокомысленно подытожил: – Это – Жизнь!
Мерно стучали колеса поезда. За окном сгустилась непроглядная темнота.
При едва-едва мерцающем освещении, на верхней полке, отвернувшись лицом к стене, притихла испуганная старушка.
Внизу же, рассевшись вокруг стола, заваленного газетами, скорлупками от яиц, картофельной шелухою и с возвышающимися над ними пластиковыми стаканчиками, пьяно переговаривалась бригада мужчин в возрасте от двадцати до пятидесяти пяти.
Разлив по стаканчикам из бутылки водку, Сухопарый сказал Сутулому:
– Родит. Даже не сомневайся! И не она одна…
– Что значит – не она одна?! – на миг протрезвел Сутулый. – Я Оксанку свою люблю. Ради неё и еду!
– Ну а кто против? Мы все тут ради семей стараемся. Не любили бы – не поехали б, – подлив водки в стакан Сутулому, ответствовал Сухопарый. – Вот за любовь и выпьем! Не понял! – заметил он непочатый стаканчик с водкой, стоявший перед Иваном. – Ты что, и за любовь отказываешься? Ну, это уж перебор. За любовь отказываться нельзя!