Газета Британской компартии
Потом мы без текстов говорили на английском о политике, как два собеседника. В конце она меня спрашивает, уже не как студента, а как близкого человека на русском:
– Сережа, что случилось? Что с тобой было?
– Не знаю, наверное, мне было безумно стыдно перед вами. Какая-то база знаний у меня была со школы, я же учился, и преподаватели были хорошие. Надо было мобилизовать свои силы, и я это сделал!
Я был доволен собой.
Преподаватель тоже искренне радовалась за меня.
В дальнейшем, эта встряска, эта мобилизация памяти и себя самого мне здорово помогали. Это был серьёзный урок.
Что касается иностранного языка, я мог свободно общаться, на коммерческих переговорах после речи англоговорящих партнеров я просил переводчика сразу переводить с русского мой ответ. Некоторые англичане смотрели с уважением, у некоторых читалась в глазах тревога – не чекист ли. Но переговоры всегда проходили гладко.
До сих пор, позабыв уже без практики общения язык, мне намного легче общаться с иностранцами, чем обычному человеку. Знание возвращается частичками при разговорном общении. Это здорово помогало, когда мы отдыхали в теплых краях. Правда, сейчас в смартфоне можно включить Гугл-переводчик и общаться посредством волшебной железяки. Но, при этом, при масштабном использовании компьютерных технологий, думаю, мозгам ничего не остается, как засыхать.