Там, в доме деда, всё было расписано по часам: ничего нового, ничего лишнего. Распорядок заведён единожды и навсегда. Я привыкла к тому, что всё время нужно бояться Айрека Торану и его притязаний, идеально выполнять свои обязанности леди, привыкать носить маску добродушной хозяйки и терпеть постоянные унижения в будущем. А если я сделала ошибку, поверив, что могу сбежать от судьбы, что так же, как и другие, достойна свободной жизни и счастья? Что могу жить, не ведая больше страха?
– Тёмной ночи, Таэши, – прошептала я, проведя рукой по гладкому камню в форме крупной слезы.
«Тёмной ночи, Ина», – прошелестел в моей голове улыбающийся голос хранителя.
На рассвете меня разбудил удивительной красоты напев. Помимо воли к глазам подступили слёзы. Я не знаю того языка, на котором она поёт, но боль и отчаяние в её пении напоминают о моих бедах, и ощущение растущей связи с хранителем стихии лишь крепче. Гнетущее чувство одиночества и беззащитности окутывает подобно одеялу и душит во тьме. Но всё плохое смывает чувство безудержной надежды и веры… На кого? В кого?
– Ой, прости, я тебя разбудила, – вздрагивает Тень и порывается вернуться в Оплот.
– Подожди, мне всё равно пора вставать. О чём ты пела?
– О своей судьбе, – Таэши опустила глаза и отвернулась. – В моём мире поют душой. Раз в жизни мы поём, когда встречаем того, с кем проживём всю жизнь.
– Ты… – я не находила слов произошедшему. – Ты пела мне?
Девушка улыбнулась… и растаяла, а в глубине рубина вновь загорелась тёплая искорка. Такая же, как та, что засияла сейчас в моём сердце. Хранитель приняла меня. От этого почему-то хотелось обнять всё Межмирье.
Рассвет всё сильнее напоминал о себе, и, как бы я ни оттягивала это событие, меня ждал полигон и Фарейн. Время позволило немного укрыться от мира в своей стихии, которая отреагировала на моё прикосновение к ней по-новому. Вода легко отзывалась на малейшую мысль, крохотные рыбки, сотворённые из воды, скользили в её глубине, вызывая у меня улыбку своей потешной игрой в догонялки. Устроившись под водой, я пыталась создавать водяные жгуты и гоняла ими рыбок. Казалось, что стихия радуется вместе со мной. Я дома.
Когда оделась и вышла из комнаты, Фара и Минар уже ждали. Сайн, широко зевая, выполз из своей комнаты и плюхнулся на стул возле входа.