– Иногда мне там даже нравится. Когда я сижу обессиленный и оголодавший, меня посещают мысли о том, что, быть может, стоит покинуть чертоги Аркфара и броситься в лучи Ирао пробивающиеся в ущелье.
– Юнец! Глупец! Это вздор! Ты будешь сожжен лучами Ирао и прахом растворишься в небытие!
– Пусть так, зато работать больше не придется…
Драмдрудор недовольно покачал головой и ушел. Гирнгримгрон взял кирку и продолжил бить по камню. Он был вполне спокоен, но порой негодовал, из-за несправедливого деления кровей в Аркфаре. Представители крови Арк имели высшую степень почета и занимались исключительно тем, чем захочется. Им подчинялись представители крови Драм, следившие за работой низшей крови – Гирн.
Аркфар – сокрытая обитель горы Аркфариэл. Никто из ее жителей не покидал границы обитаемой территории. Считалось, что за пределами огромной пещеры ничего нет, и тот, кто ее покинет, будет сожжен лучами Ирао, звездой восходящей над просторами планеты Джеуджиро. Известен был лишь один выход из Аркфара. Это была подъемная шахта, через которую добытую руду отправляли на поверхность, получая взамен продукты.
Только представители крови Арк имели доступ к подъемной шахте, и только они знали, что находится на поверхности. Они утверждали, что за пределами каменной обители, жителей Аркфара ждет погибель, и лишь избранные крови Арк могут находиться там не опасаясь за свои жизни. Они говорили, что продукты им даруют те, кто после своей гибели обрел бессмертие и отправился ввысь, за пределы огромной пещеры, и что для поддержания существования им необходимы «живые камни», считавшиеся столь ценным материалом.
Многие поколения Аркфарийцев сменились, работая и увядая под тенью горы. Но тяжелее всего приходилось представителям крови Гирн, ведь они были вынуждены всю жизнь выполнять тяжкую работу рудокопов. Многие пытались покинуть пределы Аркфара, и никому из них не было отказано. Желавшие уйти – уходили. Они забирались на подъемник вместе с рудой, но возвращались обратно сожженными дотла.
Гирнгримгрон часто уставал и был склонен к безделью, но если он брался за работу, то доводил ее до конца, невзирая на желание ненадолго прилечь. Когда одна из тяжких смен подходила к концу, ему оставалось совсем немного, чтобы отколоть огромный кусок бесценной руды. Все уже покинули шахты и отправились по своим норам, а в шахте раздавался звук единственной оставшейся кирки и писклявые возгласы худощавого рудокопа. Последний удар разбил горную твердь и огромный «живой камень» упал у ног Гирнгримгрона. Хоть кусок и казался большим, весил он немного, поскольку «живая руда» была довольно легкой. Гирнгримгрон пристегнул кирку к поясу, водрузил добычу себе на голову, улыбнулся от тепла, ощущаемого макушкой своей коротко стриженой головы, и пошел из шахты прочь.