Тусклый свет люстры, падающий на пол, звук работающей стиральной машины, скрипящая от каждого дуновения ветра дверь открытого балкона, шумящие автомобили, бегущие по улицам люди, спешащие домой или куда-то еще. Кто их разберет, что людям в этом мире нужно. Им всем не хватает времени, все куда-то спешат, все стремятся заработать как можно больше денег, забывая о простой человечности. На грязном от крови ковре лежала молодая девушка. На вид ей лет восемнадцать, может, чуть-чуть побольше, темные волосы, концы которых уже поседели, мешки под красивыми, но столь печальными, янтарными глазами, разбитая губа. Она свернулась калачиком, смотря на свою покрытую укусами руку. Кровь продолжала сочиться наружу, голова болела, в животе урчало так, словно голодный монстр внутри пожирает сам себя. Она уже неделю ничего не ела, периодически лишь кусала себя, чтобы получить хоть немного живительной влаги. Постоянный стресс и кошмары привели к недосыпу, к истощению, к поседению локонов. Девушка слегка приоткрыла рот, обнажая четыре пары длинных и острых клыков, а затем укусила себя в запястье в очередной раз. Кровь брызнула на язык. Глоток на короткое время заглушил жажду, но вскоре она вернулась, вновь осушив горло.
Несчастная, скорчившись от боли, когда желудок заурчал, с трудом поднялась с пола, подошла к холодильнику и открыла его. Здесь, на одной из полок, лежал кусок сырого мяса, отложенный на черный день. Девушка вытащила его из пакета и сделала один маленький укус. Жесткое, противное на вкус. Еще несколько укусов, и еще, пока кусок полностью не исчез в ее руках. Но этого мало. Желудок вновь взревел, слезы навернулись на глазах. Нужно что-то свежее, сочнее. Она оставила холодильник открытым, взяла с потрепанного дивана кофту с капюшоном и, накинув ее на себя, вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь. Во всем теле была такая слабость, что приходилось идти, опираясь на стену лестничной клетки. Вниз, на первый этаж. Дверь парадной закрылась, когда девушка вышла на улицу. Биение сердца в ушах гремело, запахи защекотали нос… Запахи людей, запахи плоти, что старательно пытались скрыть дорогими одеколонами и духами. Сейчас, когда голод обострился, нет никакой разницы, скрывают ли запахи тел, ведь они все равно достигают носа.