– Семья… – с горечью прошептала она вслед этим словам и опустила глаза, разглядывая вышитый узор на ковре.
Загудел мобильник, возвращая её в русло беседы. Она извинилась, прочитала сообщение, недоуменно пробежала по дисплею во второй раз и сжала кулаки. Ювелир понял, что пришло время расставаться.
Напоследок её угостили чашечкой обжигающего арабского кофе с кардамоном. Затем она поднялась. Учтиво склонила подбородок и протянула ладонь жене хозяина – если гость мужчина, он пожимает руку только мужчинам – Аста была женщиной. В первый свой визит в Сирию она окончательно уверовала в поговорку: Восток – дело тонкое. Тогда, прощаясь, она подала руку старику-мусульманину в шапочке. Тот отшатнулся от неё, как от ядовитой змеи.
Аста была вне себя от гнева. Она покачивалась на заднем сидении пикапа и рассматривала затылок Шрамова.
– И что было дальше? – свистящим шёпотом спросила она.
– Ушёл, – буркнул он.
– Попортили его шкуру, конечно, но ушёл.
Капитан Слабко цыкнул слюной сквозь зубы в открытое окно водительской двери, потёр бритый наголо череп.
– Две пули точно унёс. Прикрытие у него было. Серьёзное. Думал, если попадёт, так в дыру сквозь бронежилет кулак пролезет. Палил, как из гаубицы.
Она до сих пор не могла взять в голову за каким чёртом этих придурков отправили в Сирию. Мало того, что старлей Шрамов был, выражаясь словами известного барда, «туп, как дерево», так и капитан Слабко был стопроцентным клиническим идиотом. И оба они по-арабски могли выговорить только два слова: «ля афхам» – я не понимаю.
Аста скрипнула зубами так, точно хотела сломать их все до одного.
– Почему я узнаю об этот только сейчас? От вас!
– Хижук приказал. Сказал немедленно взять и выбить информацию, – капитан усмехнулся. – А потом, говорит, наша красотка вам дело найдёт.
– Нашла уже. Окно закрой. Песок на зубах скрипит.
– Махнуть бы стакан, а то что-то муторно, – неожиданно брякнул старлей. – Что не делай – все ей не так.
– От одного вашего вида муторно! – вызверилась Аста. – Взялся – делай! А то все на авось.
– Да ладно, – примирительно сказал Слабко, – теперь ты с нами. Исправишь, где мы накосячили.
– Ты, когда пьяный, на его свадьбе, – она ткнула пальцем в Шрамова, – стекло в ресторане выбил, новое купил, или старое исправлял?
– Это ты к чему вспомнила? – обиделся капитан.