– Пойдем на расследование, чтобы осталось больше времени на кафе? – спросила я. Петр согласился.
Мы пошли в тюрьму. В этот раз мы с Прохоровым запаслись видеокамерой, чтобы взять пару интервью. На входе нам препятствовать не стали, и мы спокойно прошли к начальнику – Владимиру Григорьевичу Козину. Я это имя хорошо запомнила, когда по сто раз перечитывала его перед репортажем. Он нас впустил и поблагодарил, что мы не раскрыли их секрет. Он имел ввиду новость о первом трупе, который они хотели утаить.
В кабинете было все по-прежнему, только кипы бумаги со стола перекочевали куда-то еще. Теперь кроме рамки с фотографией и телефона на нем ничего не находилось. Прохоров опустил свою сумку на небольшой черный кожаный диванчик, стоящий прямо напротив двери. Там находилось самое ценная вещь для нас сегодня – камера, на которую будет все записываться. Мы сели напротив Козина. Я видела, как за окном заключенных уводят со двора обратно в свои камеры.
– Сколько вы намерены сделать репортажей? – отвлек меня Владимир Григорьевич от этой картины. Руки его по-деловому были сжаты в замок, хотя это, одновременно, выдавало небольшую неуверенность.
– Это зависит от ситуации, – уклончиво ответил мой напарник.
Козин кивнул, явно расстроенный, что ему еще долго придется наблюдать наши лица в своем кабинете. Такое выражение промелькнуло буквально на долю секунды, и он тут же смог взять себя в руки.
– И чем я могу вам помочь сегодня? – снова любезно спросил начальник тюрьмы.
Мы переглянулись. То, что мы хотели спросить, было слишком смелым с нашей стороны. Еще по пути сюда, мы долго спорили, как преподнести данную информацию. Я хотела объявить сразу наш план действий. Но Петр настоял на том, чтобы пошагово удивлять нашего информатора. Петр кивнул, и я сказала Владимиру Григорьевичу следующее:
– Мы, если, конечно же, вы нам разрешите, собираемся взять интервью у вас, так как его будет наиболее уместно показать первым в нашем следующем эфире. Это будет выглядеть солидно и весомо. – Я видела, как ему было лестно слышать мои слова в его адрес. – И после хотелось бы расспросить тех, кто сидел в одной камере с первой жертвой. Они могли бы рассказать нам больше подробностей, так как стали непосредственными свидетелями этой смерти.
Последовала небольшая пауза. Козин смотрел невидящим взором на стол. Мозг его отчаянно работал, пробуя найти наиболее подходящее решение. Он медленно поднял на нас глаза и внимательно посмотрел на каждого.