Подъехавший отец молча остановился рядом, и, они долго любовались игрой света на белоснежных башнях.
– Ладно, поехали уже… – Мизандель задумчиво тронула лошадь.
Главные ворота, защищенные бастионами и барбаканом из нуменорского камня в нижнем кольце выходили строго на восток. Миновав стражу, отец и дочь повернули налево: ворота второго кольца стен были смещены к югу, третьего – к северу, и так до самого верха; поэтому мощеная дорога шла зигзагами. Им предстояло подняться до шестого уступа, именно там располагалось посольство эльфов и личные покои посла.
Внутреннее устройство города разочаровало девушку. Белоснежного великолепия, поразившего ее снаружи, внутри не было и в помине. Город встретил юную эльфийку серыми стенами домов, грязными улицами и стойким запахом нечистот. Повсюду были лавки и мастерские издававшие резкие запахи кожи, железа и краски. Туда-сюда шастали чумазые и просто одетые мастеровые люди. Прохожие источали стойкий запах пота и чеснока.
Личные покои Глир-Асгарнаура располагались в восточном крыле посольства Ривенделла. Здание из серого камня (как и сотни других) выходило стрельчатыми окнами и балконами на долину реки Андуин и Пеленорскую равнину.
Мизандель, бросив взгляд на открывающийся пейзаж, закрыла окно, и, как была, в одежде упала на кровать. Наконец-то ее мечта сбылась – она в Минас-Тирите!!! Девушка улыбнулась своим мыслям. Теперь ее ждут балы, светские приемы, галантные кавалеры. Может даже она встретит свою любовь, у нее появятся отношения… Так, но это все завтра… А сегодня ей нужна горячая ванна… И спать… спать…
– Хватит шпать, дошка, приехалы ужо… – старик возница легко потряс ее за плечо.
– Ммм… так быстро … – Мизандель встрепенулась и нехотя соскочила с повозки.
– Вона тобе туды… – старик указал грязным узловатым пальцем куда-то на восток – тама сеча была… Вона, воронье кружится…
Девушка, попрощавшись, пошла в направлении, указанном извозчиком. Пройдя метров сто по негустому кустарнику, эльфийка очутилась на самом краю обширной долины. Дагорлад встретил ее серым безразличием холодных камней, между которыми пробивалась жухлая трава, и безжизненной тишиной, омрачаемой криками стервятников. Как ни настраивала себя Мизандель, а все же оказалась не готовой к открывшейся картине. Равнина, насколько хватало глаз, была усеяна мертвыми телами. Прикрыв рот руками, смотрела она огромными от ужаса глазами, на то, как смерть примирила лютых врагов. Кругом, застыв в неестественных позах, лежали вповалку и люди, и орки, и эльфы. В местах особенно ожесточенных схваток образовались небольшие курганы и валы из трупов. И над всем этим кружили тучи воронья.