Я увидела, как Сюзи и Ксюха о чем-то весело перемигнулись, и решила, что будет лучше, если я займу место рядом с Ксюхой, отрезав тем самым Антонову от гламурной парочки.
Выступление задерживалось. Я уже успела познакомить Сюзи и Светку, мы немного обсудили погоду, которая обещала быть в ближайшие дни, согласно прогнозам, безрадостной, тут Антонова ввернула, что природные катаклизмы ее не волнуют, ведь она собирается с мужем на недельку в Европу, а Сюзи, тяжело вздохнув, сказала:
– Везёт же, а мой опять меня бросает.
– В смысле? – поинтересовалась я.
– Её бойфренд отправляется в командировку, – ввернула Ксюха. – Вот Сюзи и загрустила. Поэтому я решила её на Гришкино выступление пригласить. Уж не знаю, насколько это поднимет ей настроение…
– Да ладно, Ксень, – отмахнулась Сюзи, – всё не так уж и плохо.
В этот момент освещение в зале сделалось мягче, и лучи двух прожекторов сосредоточились на некой точке посреди сцены.
– Ба! – воскликнула Антонова. – Прямо по-настоящему.
Восторг Антоновой длился недолго. Сначала на сцену вышла некая дама, которая поприветствовала публику, пропела дифирамбы участникам мероприятия и после всего этого удалилась. Её сменил некий поэт-песенник, который вышел с гитарой и пюпитром. Когда он стал рассказывать о своей нелегкой творческой судьбе, Антонова бессовестным образом захрапела мне в самое ухо. Я больно ткнула ее локтем, а Ксюха наградила её негодующим взглядом. Сюзи чересчур громко рассмеялась, и негодующий взгляд Ксюхи переместился с Антоновой на неё.
На смену гитаристу пришёл военный поэт, который с большим воодушевлением рассказал о горячих точках последних десятилетий, в которых ему довелось побывать, и поделился воспоминаниями, ставшими основой его творчества. Наученная горьким опытом Антонова на этот раз решила не откидываться назад, чтобы не дай бог не храпануть в самый ответственный момент, а подалась вперед, с умным видом подперев свой могучий лоб. Впрочем, лишние килограммы, набранные ею за последнюю пару недель, не позволили ей удержаться в кресле, и Антонова с грохотом повалилась на маячившее перед её носом кресло переднего ряда. Ксюха в отчаянии закатила глаза, а Сюзи от еле сдерживаемого смеха превратилась в перезрелый помидор, готовый прыснуть в любую минуту.
В конце концов, на сцену вышел Гришка. Антонова приободрилась. Размазав по щекам осыпавшуюся тушь, она показала пальцем на моего суженого и громким шепотом сказала: