Он
принимается посвящать меня в тонкости говора тех мест, особо упирая
на излюбленные Тигром обороты и присказки. Я схватываю на лету. Всё
же в армии приходилось общаться с уроженцами всех уголков Империи,
так что ухо приучено к разным диалектам.
Освоив азы,
перехожу к сути моей миссии. Джихвэй протягивает тоненькую
книжицу.
– Здесь всё
остальное. Пока следил за Тигром, записывал, как он общается и
какие словечки вворачивает. Тебе пригодится.
– Спасибо,
– киваю, пряча исписанные мелкими иероглифами страницы за пазуху. –
А до Братства чем Люй Ше промышлял?
– Про то,
чем он до столицы занимался, сведений негусто, но кое-что я всё ж
разузнал, – в голосе Джихвэя прорезаются самодовольные нотки. –
Тигр не из именитого рода, но дар к боевым искусствам в нём
пробудился рано. С малолетства семья в нищете прозябала, а Люй Ше
от богатеньких да сильных мальчишек только тумаки да издевательства
терпел. Но это ровно до той поры, пока в нём Ки как следует не
заиграла. Он и без того смелый да напористый был, а уж когда встал
на Путь, всё кардинально поменялось. Он и так был не из робкого
десятка, а немного овладев своей силой, стал отвечать обидчикам, за
что всю его семейку выгнали из деревни.
– Обычно
незнатные дети подаются в школы боевых искусств или секты. Он что,
пошёл иной стезёй? – вставляю я вопрос.
– Да. Не
было у него иного выбора. Деревенский староста уж постарался, чтобы
ни одно приличное заведение парня не приняло. Поговаривают, уже
тогда Братство на него глаз положило. Небось, ещё когда он в
деревне своим недругам рёбра ломал. Иначе с чего бы ему, без
должного обучения и доступа к техникам, удалось набраться такой
силы, чтобы давать отпор обидчикам, также владеющим Ки?
У меня аж
сердце щемит. До боли знакомая история, если вспомнить ублюдка
Бохая, сына старосты из Лесных Холмов. Вот только с братьями и
сёстрами мне не повезло. От этой мысли накатывает чёрная
тоска.
Джихвэй меж
тем посвящает меня в подробности моей новой биографии. Как после
изгнания из родных мест семейство Люй Ше по деревням мыкалось, пока
не осело в другом селении Солнечной долины. С тех пор о нём вестей
кот наплакал. Известно лишь, что пропитание семье добывал,
подряжаясь по найму в караванную охрану. Старшему из троих детей
деваться некуда было – родители после лишений быстро захваорали,
все деньги на лекарей уходили. А когда их не стало, подался он в
столицу с младшими на руках.