— То есть это не сон и не бред? — предприняла я последнюю попытку. Бабуля сочувствующе поджав губы мотнула головой и очень эмоционально выдохнула облачко сладковатого дыма в сторону от нас с Абелем. С Беликом, ха! Я покосилась в его сторону и задала второй терзающий меня вопрос: — Так что это в у меня в груди такое?
Комок света уже не сверкал, как в самом начале, а стал более приглушенным и как будто прозрачным, да и вообще понемногу обустраивался внутри меня. Жутко, пусть никакого вреда не было и неприятных ощущений я не испытывала.
Бабуля медленно струсила пепел и нахмурилась, собираясь с мыслями, судя по всему. Тут из-за шторки, до которой я и не добралась, а там что-то интересное все же было, выкатился столик на колесиках. Его толкал десяток уже знакомых мне хомяков, а еще трое доделывали сервировку — ловко поправляя на тарелках кексоподобную выпечку и печенье.
— Пожалуйста, — Абель передал мне чай, даже развернул кружку ручкой ко мне. А вот бабуле чай доставили хомячки на хвостах. Это было дико, но забавно.
— Тианаки — мелкий народец, — представила бабуля хомяков. — На границе сумеречного мира и солнечного, нашего обычного, они могут жить, не опасаясь за свою жизнь, питаться крошками и греться светом всех, кто здесь находится. Это к твоему вопросу: что у тебя такое в груди. Это свет.
— Свет? Как солнечный, что ли? — я взволнованно сделала глоток принесенного напитка и замерла, наслаждаясь и горячим восстанавливающим теплом, и вкусом с легкой кислинкой, нотками мяты и каких-то ягод. — Очень вкусно. Спасибо!
— Пожалуйста, — кивнула бабуля. — Но ты все верно сказала. Да, солнечный.
— Но это очень глупо звучит и антинаучно так-то, — я еще раз уставилась себе на грудь.
— Представь, что здесь другие законы. Это, конечно, не отменяет того, что большинство физических явлений идентичны, — покорила меня бабуля умными речами. Наверное, у меня было слишком говорящее выражение лица, что она громко хрипло рассмеялась, а Абель беззвучно затрясся. Я, конечно, косо на него посмотрела и чуть отодвинулась. Нечего надо мной смеяться, ладно еще старшая родственница…
— Извини, — одними губами сказал Абель.
— Ты на нас смотришь, как будто мы какие-то ископаемые, — указала на меня мундштуком бабуля. — Так-то мир этот нормальный, обычный, ну, с оговорками. Красный огонь обжигает, хотя синий лишит сил. Вода мокрая, по крайней мере, та, которая и правда вода. И подкинув над собой камень, ты очень быстро получишь им по лбу. Здесь все, что должно упасть, падает. Все, что не должно, приобретает механизм, чтобы не падать.