Однако теперь, оказавшись снова в одной квартире с ним, я успел
охренеть за какие-то несколько часов от того, с какой скоростью, а
главное, с каким творческим подходом шестилетний пацан создавал на
ровном месте проблемы.
Поэтому решил до прихода матери вообще никуда из дома не
уходить. Потому что мое сознание взрослого человека категорически
противилось перспективе оставить Илюшу одного. Это не ребенок, это
просто какой-то мандец. Честное слово. Я не понимаю, как он вообще
дожил до совершеннолетия с полным набором конечностей, глаз и
ушей.
Началось все сразу же после моего появления в родной квартире,
которую я собственноручно продал много лет назад. Не сейчас,
конечно. А там, в будущем.
Но первым делом я отвел домой Дееву. Как и обещал.
До самого подъезда старой, унылого вида пятиэтажки она была
подозрительно тиха и молчалива. Я грешным делом даже заподозрил, не
приключилась ли у нее психологическая травма. Девчонка все-таки.
Тем более, вся из себя правильная, а тут такой фортель
выкинула.
Когда мы остановились
возле деревянной, обшарпанной двери, ведущей в подъезд, Деева
забрала у меня портфель, а потом сказав тихое:"Спасибо" очень
быстро скрылась за этой дверью. Я, если честно, не до конца понял,
как реагировать на ее поведение. Всего лишь пятнадцать минут назад
она решительно изображала из себя берсерка, а тут вдруг внезапно
обрела вид скромницы.
Ломать голову не стал. Мало ли, какие там заскоки у Деевой. Да и
вообще, пытаться понять женщину, в любом возрасте, дело
неблагодарное. Поэтому развернулся и двинул к своему дому.
Интересно, сколько времени? Поднял руку, посмотрел на пустое
запястье. Да уж. Никаких привычных атрибутов теперь не имеется. Ни
часов, ни телефона, ни хрена. А я даже не задумывался никогда,
насколько это все облегчает жизнь. Имею в виду, гаджеты и остальные
прибамбасы современности.
Обычно мать приходит на перерыв, но не знаю, как будет сегодня.
Илюша может быть в детском садике, а может сидеть дома. Я помню, он
частенько изображал из себя больного, чтоб не вставать рано, а
потом, после ухода родительницы спокойненько смотреть старый
черно-белый телевизор. Ничего интересного для шестилетнего пацана
там не было, но Илюшу, похоже, прикалывал сам процесс.
Я его манипуляции замечал, а мать – нет. Ей вообще было не до
чего, потому что приходилось тащить двоих пацанов самостоятельно.
Поэтому в Илюшины демонстративные покашливания и хрюканья она
искренне верила.