Он бегал, периодически отбиваясь от атак демонов, и искал. И не
мог найти. Паника, как волна, нарастала и грозилась превратиться в
цунами и смыть прибрежные районы.
Вдруг Данте замечает знакомый золотистый локон. Пэтти.
Охотник рванул к груде обломков, ни о чем не думая. Разгребая
их, первое, что видит Данте, это как Алекто, прижав троих детей к
себе, накрыла их, приняв весь удар упавшей груды на свою спину.
Едва она почувствовала лёгкость, начала заваливаться набок.
Кален, пытаясь быть тише, плакал и звал маму. Пэтти была без
сознания, а Тис молча, с круглыми от шока глазами, смотрела на
Алекто.
Это... определенно что-то тронуло внутри Данте. Он почувствовал
благодарность и, совсем чут-чут доверия. Вот прям самую
капелюшечку.
Доставая пистолеты, Данте не собирался упускать ни одну адскую
тварь.
***
Ускользнув от органов правопорядка через черный вход, Данте с
Алекто и Пэтти на руках, и Тис с Каленом по обе стороны, шустро
покидал место катастрофы.
Их фигуры молча провожал взглядом неизвестный в рясе
католического священника. Натягивая на глаза посильнее капюшон,
некто победно хмыкнул и скрылся сильнее в тень.
Он ее нашел...
Глава 10.
У Алекто был сильный жар. Она, неестественно долго для демона,
восстанавливалась после травмы. Это натолкнуло охотника на мысль о
ранении другого характера. И это оказалось правдой: на боку,
прикрываясь налипшей черной тканью, зияла серьёзная колотая
рана.
Слишком привыкнув к вони демонической крови и занятый
беспокойством о дочери, Данте только потом в агентстве обнаружил
это. Не сказать, что его это сильно обеспокоило, но храбрившийся
Кален немного напрягал его. Мужчине не нравилось, когда кто-то
плакал - сразу хотелось или врезать плаксе, или сесть и рядом
взвыть.
Малышку Пэтти он привел в чувство какой-то вонючей штукой из
аптечки, которую хранил с первого дня знакомства с Леди. Хранил и
не обновлял.
Из всех тут находившихся, Тисифон была самой “не пострадавшей”.
И потому, как бы Данте не хотелось, сперва необходимо было заняться
другими.
“Фигня какая-то... - раздосадованно думал Данте. - Ну и почему
ты не регенерируешь?”
Уже вторая смена воды в тазике окрасилась в густой
кроваво-черный цвет. А рана не затягивалась, продлевая мучения
Алекто. Женщина уже где-то час была в отключке, избавив Данте от
стонов боли.