Дома никого не оказалось, впрочем, как я и рассчитывала. В дверях меня встретил только чёрный кот Мефисто – любимец семьи. Вообще-то его звали Мефистофель, но он, несмотря на такое дьявольское имя, был сама доброта, да к тому же порядочный лентяй. Я его тайком оставила в деревне у бабушки два года назад, и родителям не оставалось ничего иного, как взять котёнка домой. Теперь бабушка жила в нашем городке, она продала дом после смерти дедушки и переехала в квартиру в новом доме. Мне было жаль: каждое лето я обычно проводила в деревне с младшей двоюродной сестрой. Своих родных у меня не было. Я росла единственным ребёнком в семье – милым и эгоистичным.
Поставив роман на полку, я улыбнулась. Моя мать была бы крайне возмущена тем, что я увлекаюсь подобным чтивом. Ведь мне всего десять лет.
Я поела и включила телевизор, оттягивая тот момент, когда придётся сесть за уроки.
В пять пришёл папа, в шесть – мама. Потом в гости зашла бабушка. Я прилежно сидела за письменным столом и делала упражнение по русскому. Мефисто развалился на учебниках и щурил большие зелёные глаза под лампой. Помощник…
В следующей жизни я решила стать котом.
Часы мелодично пробили восемь вечера, когда в коридоре раздался телефонный звонок. Мама взяла трубку, но из-за закрытой двери я мало что слышала. После того, как трубка опустилась на рычаг, мама возвестила на всю квартиру:
– Оля родила сына!
Вот и приехали…
Я услышала, как в соседней комнате забегала бабушка. Оля – дочь бабушкиной подруги, ей было двадцать лет, и этим летом она вышла замуж. И наши семьи были очень близки, дружили крепко, будто родственники.
Мама влетела в комнату точно вихрь, за ней поспевала бабушка.
– Алиса, ты что, не слышала? – удивлённо спросила мама.
– Отчего же? – Я попыталась изогнуть бровь, как на уроке делал Апполинарий Карлович, и напустила на себя невозмутимость. – Ты сказала об этом так, словно родился принц. Думаю, все соседи уже в курсе, вплоть до пятого этажа.
– Ты не рада? – возмутилась бабушка.
Я посмотрела на неё и улыбнулась про себя: если бы не поздний час, она была бы уже на полпути к больнице. Маленькая, пухленькая, она, тем не менее, в свои года сохраняла бодрость духа и расторопность, свойственную деревенским жителям.
Была ли я рада? Трудно сказать. Скорее, я не чувствовала ничего особенного. В чьей-то семье пополнение – ну и что с того?