Для приличия я улыбнулась и заверила всех, что ужа-а-асно рада, чуть ли не больше всех вместе взятых родственников.
– Завтра пойдём их навестить.
Я с трудом подавила желание возвести глаза к потолку. Отвертеться не получится: номер с мёртвым опоссумом срабатывает только на учителях, мою мать не проведёшь. Даже если бы мне удалось благополучно провалиться сквозь землю, она бы и оттуда меня достала.
Ладно, хоть какое-то разнообразие – после школы придётся топать в больницу. Я с завистью глянула на своего кота – его явка необязательна. Видимо, он это прекрасно понял, так как широко зевнул и погрузился в спокойный кошачий сон.
***
Мы стояли под окнами родильного отделения. Собрались все. В первую очередь, конечно, Олин муж – Виктор. Светится гордостью и нахальством. Молодой самоуверенный милиционер. Наверняка теперь считает себя состоявшимся мужчиной, раз у него родился сын. Рядом с ним были его родители, родители Ольги, ну и наше семейство.
Мы ждали уже полчаса, и, наконец, в окне показалась парочка, о которой теперь минимум три года будут говорить в третьем лице. Ольга переступила тот рубеж, когда теряла свою индивидуальность и начинала по всем пунктам проходить под значением «мы».
Её лицо за стеклом окна было бледным, осунувшимся и землисто-серым. В вытянутых вверх руках она держала маленький, накрепко спеленатый свёрток. Лицо младенца – морщинистое и красное, как переваренная сосиска – выражало глубокую младенческую муку. Казалось, ещё секунда – и он разразится душераздирающим плачем.
Я обрадовалась, что мы этого не услышим. Господи, надо же было затевать столько шума из-за орущего кусочка человеческой плоти.
– На меня похож, – сказал Виктор, ещё больше раздуваясь от гордости.
«Ага, как же! Совсем одно лицо – ты такой же сморщенный, без бровей и во рту у тебя ни одного зуба. Прелесть как похож!» – злорадно подумала я.
Честно говоря, это бесцельное стояние под окном мне уже порядком поднадоело, да и ноги замёрзли.
– Да, точно похож! – вторила худосочная мамаша Виктора. – Оля молодец, угодила тебе!
Я чуть не упала от таких слов. Господи, они хоть её лицо видели или совсем ослепли от радости?! Даже в десять лет я понимала, что это просто дикость – так говорить. Как будто речь шла о новом галстуке на день рождения.
Я пожалела Олю. Если у меня будет такой муж, то я точно предпочту одиночество.