Утка ему понравилась. При виде неё глаза мальчика стали в два раза больше.
В комнату пришли мама и Оля.
– Что ты делаешь, Алиса? – с улыбкой спросила Ольга.
– Общаюсь с твоим сыном, – ответила я. – Он очень интересный собеседник.
Взрослые рассмеялись.
Мы ещё немного посидели, разговаривая о пустяках, а когда собрались уходить, я ещё раз взглянула на Всеволода. Всё это время он делал вид, что спит. Его глаза в обрамлении тёмных ресниц опять устремились на меня.
«Ещё придешь?» – был вопрос.
«А ты хочешь?»
«Хочу».
«Тогда приду, конечно. Пока, малыш».
Виктор так и не появился. Пришёл он только под вечер.
***
Сева пошёл, когда ему было одиннадцать месяцев, заговорил в полтора года. Утку он назвал Фруша. Таскал её с собой постоянно. Я всегда потом удивлялась, как долго она у него прожила.
Он рос чудным ребёнком, после полугода прекратил устраивать затяжные истерики и стал очень спокойным. Все замечали его янтарные глаза и не могли взять в толк, в кого они такие уродились. Виктор даже предположил, что это совсем не его ребёнок. Но его мать быстро поставила его на место. После нескольких скандалов Ольга совсем было собралась от него уйти, но родственники её уговорили остаться. Лучшей жены для своего сына, у которого рыльце было в пушку, мать Виктора не могла и желать. Она прекрасно осознавала, что больше ни одна дурочка не захочет связаться с ним.
Оля была тихой домашней девочкой, не говорила слова поперёк, вела хозяйство, воспитывала сына – так что лучше и быть не могло. Какую цену платила сама Ольга за призрачную семейную идиллию, знала только она сама.
Несколько раз я видела Севу вместе с отцом, он смешно шагал маленькими ножками по тротуару и смотрел на мир широко распахнутыми удивлёнными глазами.