Всю ночь и весь следующий день лекари метались из комнат финки в комнаты императрицы. Измотанная тяжёлыми родами, Софья Андреевна к полуночи впала в забытье. Спешно прибывший во дворец канцлер привез с собой сухонького, убеленного сединами старичка.
- Ваше Величество, это лучший лекарь моего рода, если не сможет помочь он – не сможет никто! – горячо убеждал императора Владимир Громов. Александр 1, измученный тревогой за любимую жену, лишь махнул разрешающе рукой, и вновь принялся мерить шагами кабинет… Громов устроился в кресле, взяв с полки книжного шкафа первый попавшийся том, и принялся листать его, ожидая новостей.
Спустя примерно с час, в кабинет неслышной тенью скользнул лекарь рода Громовых. Почтительно склонившись, он что-то тихо шепнул Владимиру Алексеевичу, и замер в ожидании. Лицо великого канцлера исказилось.
- Александр, послушай… - запинаясь, произнес он. – Дурные вести…
Громов не решался взглянуть на императора, с которым его связывали не только отношения сюзерена и вассала. С юных лет, проведенных в стенах академии магии, они сдружились, поддерживали друг друга, пронеся чувство товарищества, даже можно сказать – братства, через многие годы. И сейчас он понимал, что своими словами причинит огромную боль другу… Александр вскинулся:
- Софья? Она… Что с ней?! Говори же!
- Она… она в порядке, измучена, обессилела, но её жизни уже ничего не угрожает, её погрузили в магический сон…
- Тогда я не понимаю… - и тут, озаренный страшной догадкой, император глухо простонал:
- Ребенок… Он… Он пострадал? Или… Или?
Не решаясь произнести страшное, он диким вопрошающим взглядом пронзал лекаря.
- К великому сожалению, Ваше Величество, ваш сын родился мертвым. Что-либо предпринимать было уже поздно. Мы боролись уже только за жизнь императрицы.
Александр, в момент обессилев, рухнул в своё кресло. Обхватив голову руками, он покачивался, издавая полустоны-полувсхлипы, остановившимся взглядом смотря перед собой.
- Софья, она не переживет… Как, как я скажу ей?! Я потеряю и её… Это несправедливо! Почему?
Властно указав лекарю на дверь, Громов подсел к императору. Крепко сжав его ладони в своих руках, он прошептал:
- Саш, послушай… Только не гони меня с моей идеей сразу… Ты хочешь спасти жену? Ты готов ради этого на отчаянный поступок?