— Эх, — выдохнул Айро, многозначительно покачав головой. Зуко
заковало в тиски собственных воспоминаний, детские комплексы начали
вылезать наружу.
— Но нет правильного или неправильного выбора, есть только то,
что ты решил сам. То, что ты хочешь защищать, заслуживает быть
защищенным только потому, что ты выбрал такой путь.
— Шокен… — узнал я знакомые слова одного Гуру, противоставленика
Лагхимы, в ответ на что получил кивок. Озай держался очень крепкой
и суровой позиции. И оттого было понятно — переубедить его в своих
взглядах будет совсем не так легко, как я думал раньше.
— Ну и хоромы… — именно такая мысль пронеслась у меня в голове,
когда утром одного дня я проснулся не в промёрзлой тундре Северного
полюса, и не на палубе железного корабля, а в очень мягкой, уютной
и широкой постели, стоящей посреди комнаты, имеющей размеры
примерно восемьдесят квадратных метров. Даже живи я в компании с
Тай Ли, навряд ли сумел бы найти куда потратить площадь всего одной
такой комнаты. Рядом с кроватью у меня уже стоял поднос с
завтраком, который я с радостью уплёл, а когда поднялся на ноги и
предстал перед шкафом, чтобы переодеться, немного онемел от
количества одежды.
— Они стащили твою старую форму, чтобы постирать. Ты столько
ходил в этой юкате, что там завелись свои тёмные духи, —
легкомысленно заявила лежащая в роскошной лежанке Афка. У неё была
своя кормушка, в которой лежала уже чуть-чуть надкусанная рыбка;
рядом находился чайник с заваренным чаем — сомневаюсь, что его
догадался притащить кто-то из прислуги, так что, скорее всего,
стащила у меня; ещё под лапками лежала целая кипа книг… и когда я
говорил, что их было много, я имел в виду, что она, видимо, обнесла
какую-то местную библиотеку, чтобы жадно восстановить запас некогда
утерянных знаний.
— Это был подарок, — тихо высказал под нос, но всё равно
вынужденно перебрал то, что можно надеть. К моей радости, тут были
удобные юкаты и монашеские рясы, проблема в том, что всё было
красным. Не привык к такой моде, но так здесь ходили все, так что
придётся привыкать. Я стянул пижаму, неспешно переоделся, и в это
же время заметил, как в дверном проёме моей комнаты кое-кто
неожиданно показался.
Азула облокотилась на проём и пристально меня осматривала. Её
взгляд скользил по голому торсу и находящимся там же шрамам,
тщательно изучила строение тела и под конец, как только я затянул
пояс и закрыл весь обзор, она дьявольски улыбнулась.