Но первым, как и следовало ожидать,
выступал не тот, кого жаждали лицезреть обе прелестницы – на
вороном коне в распахнутые ворота въехал сын Великого князь
Мстислав, тонкий юноша с рассыпавшимся по плечам облаком светлых
волос.
Вот он, поравнявшись с красным
крыльцом, улыбается, приветливо машет рукой во все стороны,
красуясь златотканым корзенем[2] на тощих
плечах. Мстислав добрый малый, но, к досаде отца, не воин.
Старается, тужится, лезет на рожон, а все без толку, хватки нет,
чутья ловчего, да и силенки маловато. Но то там, в поле, а здесь,
на княжьем дворе – он победитель бунчаков, его будут чествовать и
славословить целую седмицу.
– Ну, братец, что петушок на
жердочке, – хихикнула Судислава.
– Да полно, хорош, – укоризненно
покачала головой Белена.
Великий князь Подвиз сидел на
вынесенном из покоев костяном престоле. Его грузная спина закрывала
самоцветы, умело вставленные резчиками в костяной узор. Была бы
воля Белены, она выцарапала бы и эту мелкую росу, да не
добраться.
Великий поднялся и тяжелой походкой
медведя-шатуна побрел к Мстиславу. Они обнялись, трижды
расцеловались, как велел обычай. Отец что-то недовольно проворчал
на ухо сыну, тот лишь кивнул, продолжая беспечно улыбаться. Но
беспечность та была мнимой, Белена знала, Мстислав старался из
последних сил не подвести отца, прослыть достойным и прочее, но
выше головы нешто прыгнешь.
– Живой, живой! – нарушая все
приличия, вылетела пред крыльцом молоденькая жена Мстислава
Добронега, со слезами кидаясь на шею к мужу.
Мстислав неловко погладил ее по
плечу.
– Вон с глаз моих, – раздраженно
рявкнул на них Великий, снова усаживаясь на костяной престол.
Но семейную суету Белена наблюдала
уже краем глаза, потому что на двор в окружении грозного войска
въезжал Он. Воевода Буревой под крики ликующей толпы неспешно
правил соловым жеребцом. Всадник был подобен молодому дубу, не
меньше: высокий, крепкий, с выступающими жилами натруженных мечом
рук. И не сказать, что красавец: слегка сутулый, как все высокие
люди в окружении более низких сотоварищей; лицо широкое, крупный
нос с мощными ноздрями, лохматые брови. Но Белена-то знала, что под
совиными дугами бровей смотрели на мир синие озера очей, уж таких
опасных для хрупкого девичьего сердца, а еще лицо Буревоя обрамляла
мягкая на вид светло-русая курчавая бородка, и до ломоты в пальцах
хотелось проверить, такая же она пуховая на ощупь, али то все
обман.