— Ненадолго, — вмешался Дитрих. — Несколько часов, не более, но,
к сожалению, этого времени хватило, чтобы он натворил дел.
— Которые теперь будет непросто расхлебать. Не проще, чем молоко
отделить от воды, — сказал Соломон. — И еще затихарился. Роду
Редривер повезло получить чрезмерно чувствительного и
эмоционального хранителя. Наверное, Каллисто единственный в мире
призрак, который забивается в угол и рыдает, когда сделает что-то
не то.
— Он не рыдает в уголке, он рыдает, пока подделывает
свидетельство отправки Аделии восвояси, — поправил Соломона Дитрих.
— В конце концов, это единственное, что мы сейчас можем
сделать.
— Я одного не пойму, — задумчиво сказала я, чуть потягиваясь. —
Столько же свидетелей того, что Аделия учудила столько всего,
неужели они не имеют никакого веса?
— Все свидетели, Кира, мои люди.
— А у вас нет никакой магии, которая проверяет, ложь или правду
сказал человек? — продолжала допытываться я.
— Есть, но она запрещена и применяется исключительно для
преступников, которым положена смертная казнь, потому что негативно
воздействует на разум, — пояснил Соломон. — Дитрих, тебе надо было
давать Кире основы магии, а не этикета. Полезнее было бы.
— Кто же знал, как повернется колесо фортуны.
— Какой колесо? — возмутился Соломон. — К нам повернулась ее
пятая точка. И не могу сказать, что мне приятно ее лицезреть.
— Так, давайте без демагогии. Во-первых, я сейчас введу всех в
курс того, что тут происходило для следователей. Они скоро
явятся.
— Даже удивительно, что долго, — пробормотал Соломон. — Мне
казалось, что уже через три часа они должны быть у порога нашего
дома. Неужели глава рода Бронстед не сообщил им, что Аделия
умерла?
— А можно вопрос? — влезла я. — Как их глава мог узнать, что
Аделия умерла?
— Амулет, — ответил Дитрих. — Помнишь, я показывал тебе камень
Двена? Который трескается или мутнеет, если что-то происходит с
ним? У каждого аристократа есть такой. Более того, его вешают на
стену, где изображено генеалогическое древо, и ставят
артефакт-наблюдатель. Как только что-то случается, глава рода сразу
узнает.
— Поняла, — кивнула я.
Как неудобно. Если бы не такие фокусы, наверное, было бы проще
притвориться, что Аделия гостит у нас, а потом подготовить ее
«отъезд» более тщательно и убедительно.
— Так, Дитрих, а во-вторых-то что? — вмешался Соломон.