Кира мне
вручила целую сумку с собой.
– Там
конфеты шоколадные, курага и чурчхела из Абхазии. Угости всех, –
улыбнулась она и они проводили меня домой.
Часам к
четырём пришли Егорыч с Гришей и Родькой, принесли бутылок в двух
сумках.
– Где
Аришка? – пробежался по комнатам Родион. – Я нам газировки
набрал…
– Они
попозже будут, – ответил я, увидев разочарование на его лице. –
Потерпи чуть-чуть, скоро приедут.
Но Жариковы
приехали только в шестом часу. Александр Петрович изволили почивать
до четырёх часов, будить его родители не рискнули. А то будет
капризничать и испортит всем праздник.
Зато Родька
с Аришкой обнимались и радовались встрече очень искренне. Малая уже
сносно объяснялась, и Родион сразу потащил её смотреть, что он к
новогоднему столу для них прикупил.
Ближе к
вечеру все расползлись по комнатам подремать перед бессонной ночью.
Нам с женой тоже удалось покемарить, пока малые спали. Но с девяти
часов все уже начали готовиться провожать старый год. Включили
телевизор в большой комнате, женщины наряжались, а мы с мужиками
детей развлекали. Анна Аркадьевна увела Загита к себе за
табуретками и стульями. Иван тоже принёс свои табуретки и остался с
нами. Воспользовался моментом и вывел пса.
В десять
часов все сидели за столом с наполненными у кого чем бокалами.
Разглядывал стол, это что-то с чем-то. Женщины заморочились, так
заморочились. Просто подать яйца под майонезом было нельзя, надо
было обязательно каждому яйцу мордочку сделать. Селёдка под шубой в
виде рыбы. Колбасно-сырная нарезка в виде герба СССР! Оливье в
хрустальных салатницах, и, вообще, женщины расстарались.
В повисшей
тишине я вдруг осознал, что все смотрят на меня.
– Не понял,
вы что, мне первое слово решили дать? – оглядел я всех за
столом.
– Так
хозяину первое слово, – как о само собой разумеющемся сказал
Трофим.
– Ну,
ладно, – поднялся с сынишкой в одной руке и бокалом вина в другой.
– Что касается меня, то этот год я запомню на всю жизнь! Моя жена
подарила мне двоих замечательных сыновей. Я был и до этого
счастлив, а стал в три раза счастливее. Я поднимаю этот бокал с
мыслью о тебе, дорогая, – сел я на своё место и поцеловал
засмущавшуюся Галию со вторым малышом на руках. – А может,
пофотографируемся заодно? – предложил я, оглядывая
собравшихся.
– Конечно!
– согласилась за всех Никифоровна.