– Ваш
Боянов просил что-то патриотическое, – напомнил я.
– Ну, это
не он просил, – усмехнулся Яков, – это ему сказали… На него давят
сильно по партийной линии, вот он и мечется, ищет, что этакое
поставить. Но никто из нас не хочет превращать это в фарс для
галочки. Это наш шанс! Хочется хорошей драматургии, хочется
серьёзной большой работы. У нас многие хотели бы себя в этом
попробовать, а вдруг окажется, что мы все великие
актёры.
– Короче,
не оглядываться на состав труппы? – подвёл итог я.
– Ты пиши!
А мы найдём, кому играть, – уверенно заявил сосед.
Тут на
кухню вошла Галия, в узкой чёрной юбке до колена и белой блузке с
воротом на банте. На ногах чёрные туфли на каблуке.
– Ну, как?
– вопросительно уставилась она на меня.
– Ты
очаровательна, – улыбнулся я и она тут же, улыбнувшись в ответ,
вышла. Яков только успел ей вслед тоже комплимент
сказать.
Не успели
мы с Яковом обсудить технические возможности их сцены, как жена
вернулась в голубом платье с длинным рукавом и в белых туфлях. Меня
смутила длина платья, оно было сильно выше колена.
– Первый
вариант более представительный, как мне кажется, – высказался я,
жена кивнула и опять умчалась.
Переодевшись обратно в юбку и блузку, она начала
подбирать украшения.
– Это,
оказывается, было только начало, – пошутил я, взглянув на соседа,
он многозначительно улыбнулся и кивнул.
Воспользовавшись моментом, расспросил его, как
меняются декорации в театре. Он посоветовал первое действие писать
для одних декораций, а второе для других, если надо сменить
обстановку.
– Во время
антракта можно успеть полностью декорации сменить, – объяснял он
мне. – Или ещё есть такой приём, когда сцену делят пополам и
подсвечивают то одну, то другую половину с разными декорациями, но
это для зрителей не очень хорошо, глаза устают, там контраст
сильный получается, тёмной и светлой половин сцены.
– Блин,
сколько нюансов, – заметил я.
– Ну а как
ты хочешь? В каждой профессии есть свои секреты
мастерства.
Он ещё
рассказал мне немного про грим, правильно Дробышевский говорил,
перегримировать актёра во время действия довольно сложно, на это
нужно время. Переодеть ещё можно. Вскоре они с Идой засобирались
домой, ещё раз всех поздравили и ушли.
Предложил
сменить кого-нибудь и позаниматься мальчишками, пока время
появилось. Мне вручили Русика и я пошёл с ним к ёлке. Так интересно
было наблюдать за ним, как в его округляющихся глазках отражались
лампочки гирлянды. Почему-то вспомнилось, как отец меня точно также
подносил к ёлке. Наверное, тоже смотрел, как у меня в глазах
лампочки отражаются.