Так грудь
сдавило от тоски. Пока молодой был, всё некогда было о родителях
подумать, а потом они ушли один за другим, хоронил, не осознавая
толком всю глубину потери. Работа в сумасшедшем ритме, выживали
после краха СССР, вертелся без продыха. Только потом взвыл, когда
все осознал… Этот страшный момент, когда рука поднимается снять
трубку позвонить, а звонить-то некому…
Появилось
острое желание посмотреть на них, на нас... Мы каждый вечер
собирались в большой комнате. Мама или гладила, или что-то штопала,
папа вечерами сидел на диване, телевизор смотрел или газеты читал,
а Ленка, сестрёнка, любила лазить по спинке дивана в этот момент и
садилась бате на плечи. Я любил в это время на ковре валяться с
Мурзилкой… Стоп! Я же в первый класс уже пошёл! Наверное, уроки на
кухне делаю. Хотя нет, уроки я успевал днём делать, до прихода
родителей с работы.
Блин! У
меня же есть супер-пупер фоторужьё! Забраться на лестничную
площадку в доме напротив этажом повыше поздно вечером… Двери в
подъезды не запираются, ходи, кто хочет.
Терпел
все, терпел, боялся что-то испортить, ведь младший брат еще не
родился… Но ведь ничего не изменится, если я сделаю несколько
фотографий из соседнего дома? Мое фоторужье для того и создано…
Все, решено – в ближайшие дни займусь.
Так – что
еще из срочного? С Дианой один на один переговорить нужно по тому,
что надо делать, чтобы в тюрьму за рубежом не присесть! Все, не
буду откладывать, завтра же и позвоню.
Тут
раздался звонок телефона и я взял трубку. Сбивчивый взволнованный
мужской голос просил срочно Ивана Николаевича, извиняясь за
беспокойство.
– Какой
Иван Николаевич? – переспросил я. – Вы, похоже, ошиблись. Наберите
номер ещё раз.
Но
взволнованный молодой человек, назвав мне мой номер, заявил, что он
не мог ошибиться.
– Он
оставил этот номер на всякий случай, вдруг, что случится срочное
или важное. Так оно случилось. И срочное, и важное! Я с раскопок
зову! Зовите-зовите! Он будет в полном восторге!
Тут только
до меня дошло, что я не знаю отчества Ивана Алдонина. А ведь звонят
явно ему. Позвонил им в дверь, и, как только он открыл,
спросил:
– Ты
Николаевич?
– Ну, да,
– ошарашено посмотрел он на меня не сильно трезвым
взглядом.
– Подойди
к телефону – мне обещали, что ты будешь в полном
восторге…