У меня щемит сердце и ест солью глаза. Не знаю почему, но его бессознательное состояние рвет мне душу. Я чувствую себя ужасно виноватой.
Позади меня раздается приглушенный стук закрывшейся двери. Я оборачиваюсь, собираясь обратиться к Майклу с просьбой о паре дополнительных минут, однако натыкаюсь на темный взгляд своего мужа и едва не отшатываюсь.
— Кристина, — произносит он сухо.
Я все-таки дергаюсь и признаюсь:
— Привет. Не ожидала, что ты тоже тут будешь.
По неизвестной мне причине Влад усмехается и отвечает сущую бессмыслицу:
— Зато ты очень предсказуема.
— Предсказуема? — повторяю я с любопытством в голосе. — Почему же?
— Всегда печешься о других больше, чем о себе, — поясняет Влад и в несколько длинных шагов пересекает палату. Его взгляд перемещается на беспробудного Глеба, и мой скользит следом. — Вот и сейчас, едва на ногах стоишь, а уже здесь.
— Мне явно лучше, чем ему, — замечаю я сухо. Недовольство Влада моим естественным порывом навестить нашего общего друга кажется странным, если не сказать подозрительным. Во избежание конфликта я решаю сменить тему: — Каковы прогнозы врачей? Он очнется?
Мой муж, к которому я еще ни разу не испытала и малейшего прилива теплых чувств, не спешит с ответом, отчего мое раздражение лишь усиливается. Что за человек! Раздумывает над каждым вопросом, словно сообщить мне информацию без внутренней цензуры — немыслимый проступок.
Оторвавшись от наблюдения за бледным и неподвижным лицом Глеба, я кошусь на Влада в ожидании. Он же сосредоточено смотрит на моего — нашего? — лучшего друга, и понять, каково сейчас содержание его мыслей, невозможно.
— Со слов его родных, — заговаривает он наконец, — доктора не уверены, как скоро Глеб выйдет из комы. И выйдет ли вовсе.
Я хмурюсь и непроизвольно прикладываю к тревожно занывшей груди ладонь. Дышать становится тяжелее.
Если врачи и правда ничего не обещают, значит, состояние Глеба не внушает им спокойствия. Я надеялась на иное положение дел.
Трудно объяснить, откуда во мне столь острое волнение за человека, о котором я ничего не помню, но оно есть. Как и постепенно проклевывающиеся убежденность: довериться Глебу не было бы проблемой.
Уже сейчас мне до слез хочется с ним поговорить. Мне кажется, он смог бы понять, насколько незавидна моя нынешняя участь, — Влад же будто и не пытается меня поддержать, невзирая на наш семейный статус.