Я взялся за тетради и обнаружил единственное, что могло бы мне
хоть как-то помочь. Личный дневник моего нового тела. Если мне
здесь суждено застрять, то надо обладать хоть каким-то
элементарными изначальными данными.
Взяв в руки тетрадь в кожаной обложке, я убедился, что это
действительно дневник, который может помочь мне разобраться в
существующих реалиях. А когда хотел спрятать его за пазуху, дневник
самостоятельно открылся где-то посредине, и на кровать плавно
опустилась чёрно-белая фотография, где красовались два видных парня
лет двадцати отроду. Мечты, как говорится, сбываются.
Хм, — я поискал хоть какое-нибудь зеркальце, чтобы разглядеть,
что собой представляет Денис Давыдов (а если судить по записи на
первой странице дневника, то всё-таки Денис, чтоб вас всех!), но
нашёл только хорошо спрятанную между носками и трусами блестящую
фляжку. Открыв её, я убедился, что налита в ней далеко не вода.
Помня, что именно алкоголь оказался причиной моего бедственного
положения, сразу же почувствовал рвотные позывы и быстро закрутил
пробку. Потом испробую местное пойло, когда в Ад вернусь, и то в
небольшой компании в законный выходной. Перевернул фляжку блестящим
боком, используя её в качестве зеркала, я окинул своё сильно
искажённое отражение скептическим взглядом и смог идентифицировать
одного из парней на фотографии как Давыдова. Довольно смазливый, но
ничего слишком примечательного: тёмные волосы, тёмные глаза, прямой
нос, подбородок породистый, щёки впалые — с пивом, как говорится,
пойдёт.
А вот вторым на фото был тот самый долговязый парень, как его,
В. Ю. Малышев. Ещё бы знать, что означало Гр. и Кн., стоящие перед
именами, но вот именно сейчас это неважно.
Разорвав картинку пополам, ту часть, на которой было запечатлено
лицо Малышева, я положил в карман, а вторую хотел вернуть обратно в
дневник, но увидел на листе надпись, на которую сразу не обратил
внимания. Через всю страницу красными чернилами было написано: «Ты
труп!». Ух ты, как интересно. А вечер-то перестаёт быть томным. И
кто этот анонимный недоброжелатель, копающийся в чужих вещах? Надо
бы узнать, потому что помирать мне ну никак не хочется, учитывая,
что жизнь эта у меня конечная. Если ничего не получится из моего
спонтанно возникшего плана, разумеется.
Захлопнув дневник, предварительно сунув в него мою часть фото, я
положил его за пазуху, и как попало запихав бесконечные книги в
нишу, решительно направился к выходу из казармы.