На приготовленном столике лежали чистые салфетки, пелёнки,
ножики и ножницы, стоял большой таз с водой. Для чего это всё было
нужно, я чисто теоретически знал, и теперь нужно было эту теорию
применить на практике.
— Уф-Уф, — я несколько раз громко вдохнул и выдохнул. —
Спокойно, Денис, возьми себя в руки. Ты же мужик! Ты справишься! —
И я ещё пару раз глубоко вдохнул и выдохнул.
— Что вы делаете? — простонала женщина, откидывая голову на
подушки.
— Дышу. Вам, кстати, тоже не помешает, — проговорил я. — Давайте
подышим вместе.
Она внезапно кивнула и принялась быстро и шумно дышать. Точно,
это же не первые роды. Она всё это уже проходила.
— Я военный врач, а у солдат роды возможны только в очень
больших исключениях, поэтому вы должны мне немного помочь. — Я
старался говорить уверено. — Что мне делать? — спросил я, подходя к
кровати вплотную. Женщина неожиданно застонала и схватила меня за
руку, сжимая так крепко, что я буквально слышал, как ломаются
кости. Но я мужественно сдержался и не проронил ни слова, надеясь,
что ей это хоть немного поможет. Но тут паника, оставшаяся без
присмотра, вырвалась наружу. — У меня есть идея, вы не можете
как-нибудь его придержать? Я сейчас позову своего денщика, и мы
доставим вас как можно быстрее в ближайшую клинику…
— Нет, — она закусила губу. Видимо, моё присутствие ей всё-таки
пошло на пользу. Она, по крайней мере, перестала всех подряд
оскорблять и орать так, будто её режут тупой пилой. — Уже скоро, мы
не успеем доехать.
— Но это же так быстро не происходит! Никто так быстро не
рожает, — я высвободил свою руку и отошёл от неё в сторону. Перед
глазами опять встал манекен с появляющимся на свет ребёнком,
который крутил головой. А ведь план был действительно неплохой.
— Воды отошли уже несколько часов назад, — тихо проговорила она.
— Кроме вас, здесь никого нет, кто имел бы хоть отдалённое
представление о том, что делать. Мы должны справиться с этим
вместе.
— Но я же не акушер, никогда им не был, да к тому же…
— Барин, успокойтесь. Вы должны быть спокойны, — тихо и уверенно
проговорила Настасья, глядя мне в глаза, приподнимаясь на локтях. —
В конце концов, вы врач, и вас этому учили.
— Но. О мерзкие серафимы, я вижу его головку, — подойдя к краю
кровати и посмотрев на разведённые в стороны ноги, я почувствовал
головокружение. И это совсем не было похоже на манекен, вот ни
капельки.