— Сколько здесь? — спросил я, вертя в руках портмоне. Довольно
увесистый, но я не в курсе местных цен. Как-то не было времени,
чтобы всё разузнать как следует.
— Пять тысяч рублей, — ответил отец. — На два месяца разгульной
жизни в столице должно хватить. А ты всё-таки в медвежий угол
едешь, не думаю, что там есть, где всё это спустить. Но, если вдруг
тебе понадобится ещё, сможешь послать мне телеграмму с местного
почтамта. Я уж как-нибудь сумею передать тебе требуемую сумму.
— Угу, — я спрятал портмоне в карман. — А можно спросить, я не
смог найти свой телефон в казарме. Его, случайно, не передавали
вам? — решил уточнить я. Всё-таки почте особого доверия нет. До сих
пор не могу понять, почему она во многих реальностях не является
филиалом Ада. Видимо, с этой конторкой даже наши связываться особо
не хотят.
— Нет, никто ничего не передавал. Странно, кому он мог
понадобиться? Вещь эта сугубо личная с привязкой к одному
владельцу. — Задумчиво пробормотал он. Да, действительно, кому он
мог понадобиться? Вопросов появляется всё больше и больше, и пока
ни на один из них я не нашёл ответа. — Я обязательно узнаю об этом
у командира Академии, — серьёзно кивнул отец. — Но новый аппарат
тебе пока покупать смысла нет. Всё равно в большей части Тверской
губернии нет связи, и телефоны там абсолютно бесполезны.
Здорово. Чувствуется мне, отец даже смягчил подробности, когда
описывал то захолустье, в которое меня направили. Интересно, в их
врачебной амбулатории имеется что-нибудь помимо топора, пилы и
зелёнки.
Пока я вертел портмоне в руках, успел наложить защиту от воров.
Пускай теперь кто-то попробует на моё добро покуситься, ожог
третьей степени этому недоумку будет гарантирован. А если не
одумается, то при повторной попытке руку отхреначит к демоновой
матери.
И, нет, я не сторонник стрельбы в воздух. Залез в чужой карман —
никаких предупредительных намёков от защиты не получишь. Милосердие
в Аду как-то не в ходу, и я не собираюсь оставлять хороших, в
общем-то, привычек. И так людей лечить приходится. Но тут я
придумал великолепную, как мне казалось, отмазку: я их лечу, чтобы
они совершили в итоге побольше грехов, и их души гарантированно
попали к чертям в распределитель наказаний. Пока это работало. Надо
только не забывать повторять, как мантру, чтобы не дай серафимы, не
закралась мысль о благих делах и намерениях.