И вот мамочка очнулась, воодушевилась, вполне в трезвом виде, но ничем хорошим это для Альвины, похоже, не обернется.
— Мама, то есть ты хочешь, чтобы я шантажировала Себастина? Не будет помилования матери – не получишь жену. Так что ли? А тебе не приходило в голову, что он столько лет даже не вспоминал про меня. Так с чего ты решила, что он и дальше не сможет жить без жены? Не боишься – если мы выставим твои условия, Себастин просто уедет и забудет про меня уже навсегда?
— Доченька, – хитро прищурилась герцогиня, – Себастин не просто так приехал. Ты ему понадобилась, это – несомненно, иначе он бы не появился здесь. Так что ты ему, думаю, очень нужна и он выполнит наши условия.
— Какие условия я должен буду выполнить? – внезапно раздавшийся голос заставил женщин повернуться к дверям.
В проеме стоял герцог и хмуро разглядывал герцогиню и ее дочь. Альвина подумала, что они с матерью так увлеклись разговором, что не услышали, как Себастин открыл дверь. Вот интересно, сколь долго он там стоит?
— Вам не кажется, ваше сиятельство, – раздраженно произнесла девушка, – подслушивать под дверью не достойно герцога Адъяра?
— Это не вам решать, Альвина, что достойно герцога, а что нет, – отозвался Себастин, проходя в гостиную и останавливаясь напротив кресел, где сидели женщины, – вы и раньше не очень-то были любезны, а в этой глуши вообще потеряли остатки своего воспитания.
— Ну что вы, Себастин, – защебетала герцогиня, ей пришлось высоко поднять голову, чтобы говорить с мужчиной, – вы все не так поняли. Как мы можем ставить вам какие-то условия! Мы можем только просить вас выполнить наши пожелания. И да, вы, конечно же, правы, мы совсем одичали в этой глуши. Но как только попадем в приличное общество, соответствующее нашему происхождению и воспитанию, так сразу же все образуется, наладится. Знаете, есть такая поговорка – с кем поведешься, от того и наберешься. В этом ужасном городе, сами понимаете, нет обходительных, галантных и не побоюсь этого слова, породистых аристократов. Откуда им здесь взяться? И мы, несмотря на врожденное благородство, утонченность, видимо, начали скатываться до их уровня. Но, я еще раз посмею повторить – все быстро вспомнится, исправится, как только мы попадем в подобающее нам общество.
— Вы уверены в этом? – вкрадчиво спросил мужчина.