— Конечно, Орлов, — переглянулась с Люськой так, чтобы он не видел, и закатила глаза. Подруга хихикнула.
Плюхнулась на диванчик, плеснула себе персиковый сок из графина и откинулась назад, обхватив губами соломинку, с любопытством разглядывая остальных.
Две тётки без возраста в платьях прошлого века и с укладками из девяностых, динозаврихи, да уж. Баландина и Козлова?! Мои заклятые «подруги»?! Вот уж жизнь их потрепала, так потрепала!
Отодвинула стакан и поднялась, распахивая по очереди объятия для одной и для второй:
— Привет, дорогая! Привет! Давно не виделись!
— Шикарно выглядишь! — в голосе неприкрытая зависть.
— Спасибо, ты тоже! — вру, не моргнув глазом.
Все наперебой принялись делиться новостями: кто женился, развёлся, родился, помер, кто сидит, кто свалил за бугор.
Чтобы услышать друг друга, приходилось кричать, но всё же здесь было тише, чем на танцполе.
Люська болтала без остановки. Глеб Орлов подсел ко мне и пытался клеить. Это выглядело нелепо и жалко, он что, на себя в зеркало совсем не смотрит? Вообще попутал — где он, и где я. Фи. Едва сдержалась, чтобы не поморщиться от душка несвежей одежды, исходящего от бывшего красавчика. Да уж, его жизнь тоже не пощадила. Боже, какие все жалкие. Неужели, никто меня не удивит?
Сделала глоток через соломинку, чтобы чем-то занять рот и не отвечать на тупые подкаты Орлова, но тут же сплюнула сок обратно в стакан: к нашему столику подошёл тот самый незнакомец, с которым я развлекалась несколько минут назад.
Не обращая на меня ни малейшего внимания, он принялся здороваться за руку с остальными, а у меня похолодело внутри. Что за фигня? Я ведь уверена была, что не увижу его больше никогда-никогда, хотя бы потому, что в принципе не имею привычки таскаться по клубам, а сейчас что получается, а?
Проигнорировав очередной тупой подкат Орлова, пихнула Люську локтем в бок:
— Ай! — обиженно пискнула подруга.
— Это кто? Ты его знаешь?
— Где?
Показала глазами на мужчину в костюме. Подруга проследила за моим взглядом и прошептала на ухо:
— Да ты что, Карамзина, тебе совсем память отшибло?
— В смысле?
— В коромысле! Это же Аристов!
— Кто? — пискнула и посмотрела на неё как на отсталую. Не было таких у нас в классе!
— Кто, кто! Кратер!
Вздрогнула, услышав это слово. Нет, этого не может быть! Он не мог измениться НАСТОЛЬКО! Этот лощёный красавчик с уверенным взглядом просто не может быть прыщавым чмошником, над которым издевался весь класс. С моей лёгкой руки, кстати говоря. И прозвище это обидное — моих рук дело, вернее, моего грязного языка.