Помню, мы тогда проходили поверхность Луны, и я вдруг ляпнула на весь кабинет «Кратер» - тыча пальцем в новенького, на чьём лице живого места не было от жутких прыщей, а кожа местами напоминала рытвины, как на Луне. Наверное, он сильно смутился и покраснел — с его тогдашним фейсом и не разберёшь. Но одноклассники ржали долго и громко, и обидная кличка намертво приклеилась к парню. А потом был тот случай, за который мне до сих пор адски стыдно, тот самый, после которого Кратер ушёл из школы, родители его забрали. В общем, он проучился у нас всего пару месяцев, вот и неудивительно, что я мало его помню. Один-единственный раз я заговорила с ним, в тот самый день…
Помотала головой, отгоняя прочь ненавистные воспоминания и прошептала в ответ:
— Да ладно! Очуметь не встать!
— Скажи, изменился, а? — Люська хитро мне подмигнула. — Да ты, я смотрю, запала на него!
— Тупее ничего не придумала? — кривлюсь презрительно и стараюсь, чтобы голос звучал безразлично и ровно, а у самой в груди печёт от досады и разочарования.
Ну, вот как так-то, а? Только я с моим везением из всей россыпи мужиков могла умудриться выбрать бывшего школьного задрота, ещё и переспать с ним. А если он расскажет остальным? Вот позор!
Люська сказала:
— Говорят, он теперь важная шишка, второй человек в «Русь Пром», — затем покосилась на меня и уточнила, — нефтяной холдинг такой.
— Да знаю я, что такое «Русь Пром»! — оборвала её раздражённо, — не надо думать, что я совсем тупица!
Злюсь на себя, но достаётся подруге.
— Ну, и флаг тебе в руки, раз знаешь! — обиженно ответила Люська и переключилась на Козлову.
Пипец просто, ещё не хватало из-за этого Кратера поссориться с подругой! Козёл, блин. Повернула голову. Бывшие одноклассники облепили его со всех сторон, глядя заискивающе ему в рот, будто забыли, кто перед ними на самом деле. Это ж надо так себя не уважать! Стыдно за них, просто фу!
Аристов что-то говорил, окидывая слушателей снисходительным взглядом, полным скрытого превосходства. Я сразу считала этот взгляд — сама привыкла так смотреть на своих приятельниц-дурнушек.
Но сейчас вдруг резко сделалось неприятно. Что дозволено мне, не дозволено какому-то жалкому лузеру! Лузер — это навсегда! Позорное клеймо, которое не стереть!
Не в силах больше смотреть на то, как бывшие одноклассники расстилаются перед тем, с кем они раньше даже не присели бы на одном поле, я раздражённо выбралась из-за стола и, нервно размахивая клатчем, спустилась вниз на танцпол. Пританцовывая в толпе движущихся тел, вдруг почувствовала на себе чужой взгляд, задрала голову и встретилась взглядом с НИМ. Аристов стоял на возвышении, где находился наш столик, небрежно облокотившись на перила, и наблюдал за мной с уже знакомой усмешкой.