В то время в Афганистане вроде как права у женщин и мужчин были
еще более менее равными. Это потом, с приходом Талибана все резко
изменилось. Мужчина не мог вломиться в чужой дом и начать
приставать к женщине. Харам.
Я поискал взглядом что-нибудь подходящее, кое-как наклонился,
подобрал с пола глиняный кувшин. Кажется, внутри была вода.
Моджахед продолжал таращиться.
— Ну-ну, только попробуй мне ляпни, мол, Гюльчатай, открой
личико! Я тебе открою, удивишься моей красоте! — подумал я,
внутренне превратившись в пружину.
Мне бы нож, я бы им воспользовался по назначению, но чего не
было, того не было. Придется импровизировать. Сначала спокойно, без
физического контакта.
Я направился к выходу. Ботинки гулко забухали по стоптанному
земляному полу, застеленному циновками. Тут же спохватился и начал
переставлять ноги тише, медленнее. Ходить тоже нужно уметь, а я что
— бегом марш, вот и все навыки. А то, получается, не женщина, а
слон какой-то.
Шучу, конечно. Умел я ходить и бесшумно, если нужно. Практики
хватало.
Душман отстранился от входа, отошел в сторону. Отвлекся на
что-то, потом снова повернулся ко мне, наблюдая за передвижением. А
я, мелко перебирая ногами, с кувшином в руке и болтающимся под
мышкой автоматом, не оборачиваясь, ухилял к соседней улочке,
ведущей куда-то вниз. Если по этой сцене снять видео, то для
звукового сопровождения, музыка из Деревни дураков подошла бы
удачнее всего.
Невольно обнаружил, что мой рост слегка высоковат и не
соответствует длине одежды — из-под полов свисающей паранджи можно
было различить подошвы ботинок. Пришлось чуть согнуть ноги в
коленях, отчего, моя манера передвижения получилась странной —
будто бы не шел, а плыл над землей. Вкривь и вкось, но вроде
нормально. Жаль, не сразу выбрал верное направление — спустился к
подножию кишлака и увидел, что на открытой площадке стоят еще
дымящиеся, догорающие корпуса двух бронетранспортеров. «Шишиге»
тоже досталось — вся кабина была изрешечена, передние колеса
пробиты, тент был разорван и дымился, хотя он практически не горит.
Наверное, горело что-то в кузове.
Другой техники не было, значит, уцелевшие разведчики смогли
унести ноги обратно в ущелье, где и заняли оборону. Духи за ними
точно не полезут.
Это хорошо, но я сильно сомневаюсь, что повезло всем. А как же
раненые? А погибшие? Как быть тем, кто не успел? Бросили, как меня,
что ли? Ну, как-то это не по-товарищески. У десанта правило, своих
не бросать. А у разведки?!