На миг в её розово-голубых глазах пробудилось бешенство, но
жадно сглотнув, та сипло прошептала:
– Ты… ты снова посмел оскорблять мою госпожу, мерзавец? Да более
греховных слов не сыскать во всём северном пантеоне! Близнецы – это
венец творения моей хозяйки! Эти законы незыблемы! Она сотворила
всего двенадцать таких орудий! Двенадцать даров оберега для своих
дочерей! И лишь одна из таких священных реликвий парного класса! –
стала выходить из себя валькирия, но по-прежнему бледнела с
ошеломляющей скоростью, а саму её уже била мелкая дрожь. – Желаешь
знать, кому принадлежат те слова? Так вот у дара оберега может быть
только один владелец! Лишь я могу ими оперировать! Это слова моей
госпожи! Эти правила нерушимы! Отдай их! ОТДАЙ ИХ МНЕ! – перешла
она на вопль, но вот в её голосе я отчетливо ощутил нарастающий
страх.
Твою собачью жизнь! Вот же влип! Как только Руна вернется, то
обязательно придушу её! Какого причиндала она не сказала об этом?
Не хватало ещё раскрыть себя столь нелепым образом. К тому же эта
девка чего-то испугалась. Чего-то для меня неизвестного.
– Всё-всё! Уймись уже! Был не прав… – поморщился невольно я и
сделав пару шагов вперед, бережно уложил дар оберега ей на колени,
отчего вновь открылся прелестный вид на декольте девушки, но тут
вновь в дело ввязался скверный характер. – Сиськи-то прикрой!
Хватит светить и бряцать ими в разные стороны.
Рукояти своего оружия та схватила со скоростью молнии. Некоторое
время она с каким-то потаённым страхом поглаживала близнецов вдоль
и поперёк, а через пяток мгновений облегченно выдохнула, но
практически сразу мои последние слова дошли до неё окончательно,
отчего девица со смущением и клокочущей яростью на личике быстро
укуталась в армейский плед.
– Мерзкий подонок! – сплюнула презрительно валькирия. – Тебе
следовало убить меня, в ином разе я сама тебя прикончу! Дай только
встать на ноги и тебе несдобровать! – пригрозила та мне. – Ты не
только посмел оскорбить мою госпожу, но и попрал моё…
Честно сказать все её угрозы начали надоедать, а в глубине души
вновь забрезжило раздражение и гнев.
– Хорош! Слыхал уже! Госпожа то, госпожа сё! – рявкнул я, вновь
делая шаг вперед и неспешно вынимая из сумы остатки целебной мази.
– Своё мнение-то хоть имеется? А твоё достоинство мне не сдалось до
скончания веков. Если бы хотел убить или же на крайний случай
отыметь тебя, то поверь на слово, давно бы так сделал. Но имеем то,
что имеем. Поворачивайся! Дай смазать то, что осталось от крыла и
спины. С остальным сама справишься. Само собой, если не хочешь
сдохнуть. Все твои раны оказались сплошь пропитаны каким-то ядом.
Не знаю, возможно, трупным. Не сомневаюсь, что в своей лучшей
кондиции, как гордая валькирия и как слуга своего оберега, ты
управилась бы собственноручно, но боюсь, сейчас у тебя выбора нет.
Ну так что? – с сочащимся холодом голосом осведомился я, глядя на
неё сверху-вниз. – Подыхать будешь из-за своей гордости, или же
позволишь грязному мужлану прикоснуться к великой воительнице с
целью помочь?