— Необходимо услаждать взор госпожи,
— наставлял Енкур. Кажется, именно так его звали. — Каждый день ты
должен быть вымыт, гладко выбрит и благоухать.
— Что ж, пока звучит неплохо, —
проговорил Призрак.
— Держи себя в форме и не вздумай
толстеть, она этого не любит. Заплывёшь жиром — в момент определят
в евнухи. И силу мужескую почём зря не транжирь: она для дела
надобна.
Вепрь многозначительно промолчал и не
менее многозначительно глянул на Служителя. Тот растолковал взгляд
по-своему.
— Чего бы ты там себе не надумал,
закатай губу обратно: Сиятельная Каганэ — мать Великого Кагана, и
никогда под раба не ляжет. По статусу не положено.
— И как тогда её ублажать? —
озадачился Призрак.
Вопрос явно волновал его больше, чем
самого Вепря. Вепрю было плевать. Но Служитель, как ни странно,
ответил.
— Каганэ никогда не участвует, но
всегда смотрит. Она сама подбирает невольниц и решает, что именно
ты с ними сделаешь. Разумеешь, о чём толкую?
Вепрь кивнул.
— И ещё. — Енкур остановился и
заглянул ему в глаза. — Можешь козырять немотой и дальше, язык
оставят при тебе, я договорился, но… Если выяснится, что ты солгал,
тебя бросят на съеденье псам. Частями.
Вепрь ответил холодным долгим
взглядом. Енкур беззлобно хмыкнул и шлёпнул его по плечу.
— Вижу, суть ты уяснил. А теперь
поторопись. Пришло время познакомиться с остальными обитателями
чертога. К тому же, на ужин куропатки в меду. Негоже упускать
возможность сытно поесть с дороги.
Куропатки выглядели превосходно.
Щедро политые мёдом, они лежали на пышных лепёшках. К птицам
прилагались крупные тарханские финики, орехи, горы перетёртой
моркови, сдобренной пряными специями, а на десерт —
чудные продолговатые плоды в зеленовато-жёлтой
кожуре.
Вепрь так залюбовался зрелищем, что
даже не сообразил сразу, что куропаток всего шесть, и помимо него
на них претендуют ещё пятеро крепких молодых мужчин.
Диковинки из коллекции…
Двое чёрных, как смоль, здоровяка с
плечами в сажень. Один бритый, другой — нет. У небритого в носу
красовалось кольцо. Неугомонный Призрак тут же окрестил его
«бычарой».
Двое других не уступали смоляным ни
мускулатурой, ни диковинностью. Рослый загорелый
молодец разглядывал Вепря с нескрываемым, хоть и
явно гнилым интересом. А Вепрь не стесняясь рассматривал его: по
торсу, шее, плечам и рукам красавца шла замысловатая вязь узоров,
какую обычно носят солёные братья. Загоняют ядовитую краску под
кожу с помощью иглы и гордятся без меры: каждая закорючка значит
нечто особое. Чем больше узоров — тем успешней пират.