— И что ты батюшке говорил? — спросила
Наталья Никифоровна.
— Наталья, а как же тайна исповеди? —
заюлил я.
— Ваня, я не у батюшки тайну
выпытываю, а у тебя. Ты мне просто скажи — говорил на исповеди о
нас с тобой или нет?
— Э-э… — проблеял я, потом решился
сказать правду. — Не говорил.
Как сказать женщине, которая искренне
верит во все таинства, что я вижу в священнике не олицетворение
религии, а человека? Допускаю, что мои тайны останутся при батюшке,
но что-то мешает мне ими поделиться. На исповеди бормотал что-то о
гордыне, о том, что завидую своему ближнему, еще о
чем-то.
— Нужно было сказать? — упавшим
голосом спросил я.
— Так дело твое, — усмехнулась Наталья
Никифоровна. — Грех этот на тебе останется, если, конечно, потом не
покаешься.
— Хм… А сама-то уже покаялась? —
заинтересовался я.
Квартирная хозяйка сделала
неопределенный жест рукой — помахала в воздухе
пальчиками.
— Значит, и вы сударыня не
каялись?
— Покаялась как-то, потом долго
жалела, — туманно ответила Наталья.
Встав с места и, перед тем, как выйти
из комнаты, снова поцеловала меня. Наверное, температуру
проверяла.
[1] Если бы наш герой был постарше лет
на десять, знал бы, что троица Знаменский-Томин-Кибрит, герои
сериала «Следствие ведут знатоки», были любимцами всей страны в
течение многих лет.
[2] Десятина – 1,1 га
В девятнадцатом веке болеть и скучно,
и некомфортно. Наталья Никифоровна зорко следит, чтобы квартирант
соблюдал постельный режим, ворчит, если видит, как я читаю. Дескать
— если болеешь, то и читать вредно. Откуда она такое взяла? И сама,
кстати, считала, что больного лишний раз беспокоить
нельзя.
Не читать, а просто лежать, то можно
свихнуться от скуки. Но и чтение надоедает. В окно смотреть? Ничего
интересного. Спасибо девушкам, что скрашивали мою обыденность,
навещая два раза в день — перед уроками забегали на пять минут,
после занятий — на двадцать.
Хотелось остаться с Леной наедине,
поговорить, стихотворение какое-нибудь ей прочитать, так нет.
Татьяна пасется рядом, хотя могла бы и догадаться, что квартирная
хозяйка тоже скучает. Сходила бы, развлекла Наталью
Никифоровну.
Впрочем, нет худа без добра. Леночка
Бравлина мне ужасно нравилась, но если бы мы остались наедине, то я
просто не знал, о чем с ней поговорить? Уж слишком мы разные — и по
воспитанию, и по образованию, и по жизненным интересам.