Я наступил Оводу на ногу, ухватил за
грудки и рванул на себя, одновременно качнулся вперёд и со всего
маху боднул самодовольную харю, лбом рассадив нос. Без промедления
оттолкнул молодчика - тот не удержал равновесия и рухнул навзничь.
Его конопатый приятель вскинул руки, и воздух перед ними расцвёл
оранжевым сиянием, повеяло лютым жаром. Ухватив отставленную к
стене швабру, со всей силы ткнул ею неофита и - не достал!
Деревянная ручка вспыхнула и на
добрую треть осыпалась невесомым пеплом, будто скуренная в одну
глубокую затяжку самокрутка!
Впрочем, хватило и этого: парень
испуганно отшатнулся от всполоха бесцветного огня и упустил приказ,
сияние разом погасло. Я тотчас шагнул к нему и вколотил обгорелый и
от этого чуть заострённый конец палки во внутреннюю часть бедра –
туда, где не так много мышц. Засадил лишь на полвершка, но
конопатый взвыл, зажал ладонями рану и на одной ноге поскакал
прочь.
- Караул! На помощь!
Мне бы нагнать его и приголубить по
голове, да только с пола уже начал подниматься Овод. В уличных
драках правило одно: начал - доводи до конца, и я бы довёл, просто
не успел. Только замахнулся окровавленной на конце палкой, и враз
сдавило всего, словно живьём в могилу зарыли, а в носу нестерпимо
засвербело от запаха раскалённой пыли. Ни вздохнуть, ни
пошевелиться.
- Говорил же – зря! - послышалось из
соседней камеры, а миг спустя меня подбросило в воздух и со всего
маху впечатало в стену.
Черти драные, больно-то как!
5-13
Едва ли наставник Заруба меня пожалел
– скорее уж не захотел объясняться с приютским начальством по
поводу учинённого смертоубийства. Приложился о каменную стену я
знатно, но сознания не потерял, обошлось и без переломов. А вот
Оводу так не свезло.
- Этот гад… - начал было молодчик, и
тут же получил кулаком в лицо. Не устоял на ногах, упал и сразу
заработал пинок под рёбра.
- Пошёл вон, недоумок! – во всю
глотку гаркнул Заруба. – И чтоб я вас здесь больше не видел!
Овод поднялся на четвереньки, сплюнул
кровь и выбитый зуб, затем кое-как встал и поплёлся на выход. Ну а
меня вернули в камеру, избавили от кандалов и заперли. Мыть пол
прислали воспитанника на год или два младше проштрафившейся
парочки.
- Ты на кой чёрт руки высунул? –
поинтересовался Первый, когда мы вновь остались в казематах
вдвоём.