Я молча передёрнул плечами.
— Пока человек жив, он имеет все
основания уповать на лучшее, — приободрил меня врач, а дальше в его
голосе прорезались какие-то очень уж вкрадчивые интонации. — И уж
точно не стоит испытывать терпение того, кто тебя только что
вылечил.
«И будет лечить в дальнейшем», —
этого вслух мой собеседник не произнёс, но я понял и так. Поэтому,
когда к нам с очками и набором линз вернулся Лучезар, упрямиться не
стал, открылся небесной силе, потянул ту к солнечному сплетению,
собрал и вытолкнул через протянутую к правому запястью
энергетическую нить.
— Неплохо, — признал Грай. — Но о
зачатках меридианов пока даже речи не идёт. Работайте, юноша! Денно
и нощно работайте над собой и тогда у вас будет шанс изменить свою
жизнь к лучшему!
Когда по возвращении в казематы я
поведал об этом странном разговоре Первому, сосед только руками
развёл.
— Ничего не понимаю, — признался он.
— Разве что этот прохвост уже сосватал тебя какому-нибудь
конкретному покупателю…
— Это как так? — удивился я.
— Скоро выпуск, — напомнил Первый. —
На смотрины в приют съедутся представители школ. Если кто-то
захочет тебя выкупить, управляющий возражать не станет. Дело тут
исключительно в цене.
— И какой в этом интерес у врача? —
озадачился я, но тут же предположил: — Хочет куш за посредничество
срубить?
— Должно быть так. Тебе б теперь
только до смотрин дотянуть…
Черти драные! Приказ «ниц!» меня и
вправду едва не доконал. Нет, за медицинской помощью больше не
обращался, но от ушибов ломило всё тело, по утрам едва вставал и до
гимнастической разминки проворством напоминал дряхлого старца.
Впрочем, когда завершился круг и
пришло время служить учебным пособием в отработке нового приказа,
меня это обстоятельство нисколько не порадовало. В аудиторию зашёл
настороженным и собранным, просто не знал, чего ждать. Наставлял
неофитов на сей раз какой-то новый преподаватель, этот тип себя
пространными лекциями утруждать не стал и скомандовал:
— Начали!
Очерёдность была распределена
заранее, из-за крайней парты в первом ряду тотчас поднялся
конопатый парнишка. Он резким движением нацелил на меня руку и
вдруг едва ли не взвизгнул:
— Замри!
Я так изумился, что даже на Зарубу
обернулся. Тот закатил глаза и скомандовал:
— Иди!
И я бы пошёл, да только отнялись
ноги. Стоять стоял — шагнуть вперёд не мог. Я их попросту не
чувствовал.