Адепт не хуже прочих - страница 47

Шрифт
Интервал


Впрочем, не скажу, будто служить учебным пособием для отработки обездвиживающего приказа было так уж легко и приятно. Довелось мне и биться в корчах, когда проигрывал противостояние в контроле над собственным телом, и сознание терять после атак некоторых очень уж поднаторевших в такого рода воздействиях неофитов. Иной раз чужая воля оказывалась чересчур цепкой, её из своей ауры приходилось буквально вымарывать.

А возвращался в камеру и упражнялся, упражнялся и упражнялся. Особой надежды на врача не было, ставку я по-прежнему делал на побег и потому раз за разом шибал ударным приказом по замку. Едва ли начал попадать по нему так уж чаще, зато теперь, прежде чем сбивала с ног отдача, успевал врезать и с правой руки, и с левой.

Впрочем, это достижение было не из тех, коими стоило бы гордиться. Драный замок ни разу не звякнул, не шелохнулся!

Ну а дальше за меня взялся Заруба. Я-то наивно полагал лысого дядьку простым надзирателем, а он оказался полноценным наставником и обучал приютских воспитанников технике ударного приказа. Выяснилось это, когда меня впервые вывели во двор, в одном из углов которого обнаружилась засыпанная речным песком площадка.

— Ну-ка, бестолочи, как нужно бить? — спросил там Заруба у пятёрки неофитов:

— Быстро и резко! — спешно ответил один из озябших на холодном осеннем ветру юнцов.

— Точно в цель! — добавил другой.

— Сильно! — пробасил черноволосый крепыш.

Заруба наставил на него указательный палец.

— Не просто сильно, но соразмерно ожидаемому результату! — объявил он и с усмешкой признал: — Ну и сильно тоже. Можете не сдерживаться, он в вашем полном распоряжении! Первый!

Я шатнулся вбок, и лишь горячим ветерком обдало. Думал, наставник помянет маркитантскую лодку, но тот лишь отвесил промахнувшемуся воспитаннику крепкого леща.

— Мазила! — ругнулся Заруба. — Второй!

Этот парнишка оказался сообразительней и провёл меня, вскинув руку и при этом не ударив. Шибанул приказом он уже после того, как я скакнул в сторону.

Хлоп! И лежу на песке, перед глазами с бешеной скоростью крутится небо, в ушах — звон, во рту — металлический привкус крови. И — не вздохнуть.

Но очухался, конечно, заворочался.

— Слабенько! — с презрением бросил Заруба.

— Да? — оскалился я. — А если самого так?

Неофиты рассмеялись, наставник развёл руками.