Когда Тося закрыла за нами дверь, я перелетела на спинку стула, давая возможность подруге снять платье и подготовиться ко сну. Она то и дело поглядывала на меня.
— Знаешь, я думала, что Алексей с ума сойдет, когда ты превратилась и улетела. У него был такой безумный взгляд, как будто он сам сейчас станет птицей и рванет за тобой.
Конечно, я в какой-то степени его жалела, но и еще одно чувство однозначно присутствовало. Это было приятно. Приятно, что я вызываю у кого-то такие эмоции.
— Он любит тебя, Августа. Я это вижу.
Я издала тихий удовлетворенный звук. Подруга улыбнулась и легла в кровать.
— Придешь ко мне? — спросила она.
Я отрицательно покачала головой. На спинке кресла чувствовала себя вполне удобно.
— Тебе страшно? — прошептала Тося, прежде чем потушить светильник, который отдал ей хозяин дома.
И тут я задумалась. Страшно ли? Пожалуй. Наверное, нужно быть совершенно не в своем уме, чтобы не бояться того, с чем я столкнусь завтра. Если это превращение будет таким же, как тогда, когда меня чуть не обратил Велислав, я вряд ли переживу переломы абсолютно всех костей. Если бы я сейчас находилась в своем теле, не смогла бы уснуть без снотворного, но птица делала человеческие эмоции не такими яркими. Поэтому я серьезно кивнула. Но потом зевнула, показывая, что пора отдыхать. Тося вздохнула и задула огонь.
Как только глаза немного привыкли к освещению, я продолжала отлично видеть ее и в темноте. Все-таки есть у совы неоспоримые плюсы. Если другие виды сов исключительно ночные животные, то мой вид приспособился бодрствовать и днем.
Когда я проснулась, птица уже сидела с открытыми глазами. Она внимательно рассматривала спящую Тосю. Ничего враждебного по отношению к девушке она не чувствовала, но это все равно было жутко: осознавать себя в теле совы, сны-то я видела вполне человеческие. Скорее бы это закончилось.
Я взмахнула крыльями и опустилась на одеяло, под которым лежала подруга. Почему-то это напомнило тот вечер, когда я поведала ей свою тайну. Она тогда в шутку спряталась от меня под одеяло.
Почувствовав давление, Антонина открыла глаза и вскрикнула. Спросонья испуг ее оказался таким натуральным, что я поспешила отойти на край кровати.
— Боже мой, Августа, ты меня напугала! — немного придя в себя, воскликнула Тося.
Она поднялась и принялась натягивать платье.