Довольная Люда, радуясь успеху и возможности подлизаться в
очередной раз к начальству, задрав нос, ходила по коридору в
сопровождении коменданта и еще двух проверяющих, рангом повыше.
Валька, обозленный несправедливостью (у него изъяли пять бутылок
дорогущего вина, подаренного Тамариным папой), дождался, пока
комиссия дойдет до Людкиной комнаты, выступил вперед и осторожно
сказал:
- Здравствуйте! А почему комнату комсорга не проверяют? Может
быть, Вы зайдете и сюда тоже? Уверен, у Люды в комнате все в
порядке! Наш комсорг - просто образец нравственности и морали. Вы в
этом не сомневайтесь, пожалуйста, ничуть. Недаром ее фото на доске
почета уже который год красуется!
Комиссия переглянулась в недоумении. Людка покраснела, как рак и
зашикала на Вальку, сделав страшные глаза. Тот невозмутимо и очень
вежливо улыбался. Главный из комиссии, высокий представительный
парень лет двадцати пяти, в костюме, посмотрел на Люду и вежливо
указал на дверь. Та еще с полминуты мялась, но все-таки открыла.
Комиссия скрылась за дверью. Из-за двери раздались громкие голоса,
чья-то ругань и сбивчивые Людкины рыдания. Минут через десять
проверяющие вышли, за ними, уже без всякого выражения спеси на лице
плелась и Люда. Валька все так же вежливо улыбался.
- По комнатам! - рявкнула Владлена Никитична. - А ты чего
стоишь? - одернула она Людку. - За мной пошли, тебе говорю!
Людкина реакция товарища очень изумила. Рыдая белугой, она
послушно двинулась вслед за старушкой. А на следующий день
назначили нового комсорга.
- Знаешь, - веселился Валька. О том, что они там обнаружили, нам
так ничего и не рассказали. По слухам, там то ли склад
ликеро-водочной продукции нашли, то ли Людка своего возлюбленного
из другой общаги на ночь пригласила. Поговаривали даже, что у нее
там коллекция фильмов обнаружилась. И "Греческая смоковница", на
которую меня Томка домой приглашала, - самый безобидный из них.
- Вот это да, - обомлел я. - Никогда бы не подумал.
- Дело житейское, - равнодушно пожал плечами Валька и встал. -
Ты все уже? Пошли на площадку, мяч попинаем, пока не стемнело
совсем. Мои с твоими сейчас заняты, в шахматы играют. Никогда бы не
подумал, что ты в шахматы умеешь играть... Столько времени тебя
знаю...
"А ты и не знаешь меня, - с горечью подумал я. - У меня разряд
по шахматам". Матвей Ремизов, может быть, и не умел играть, а вот
я, Леха, умел и любил с детства. За это спасибо деду - научил. И
разряд я получил без особых сложностей - пришел и наставил всем
детских матов. Я искренне по-дружески привязался к Вальке и очень
переживал, что не могу ему открыть свое настоящее лицо. Может быть,
придет время, и я смогу когда-нибудь это сделать. А пока буду и
дальше притворяться Матвеем Ремизовым. В конце концов, это не
впервой, и мне уже не привыкать...