Два дня ездил на велосипеде, доставшемся мне в наследство от своего младшего дяди Иосифа, в училище, посмотреть, не вывесили ли списки поступивших. На третий день вывесили на доске во дворе. У доски толпилась молодежь. Ребят было много, с разных областей Украины. Кто-то смеялся, кто-то плакал. Уверенным шагом я подошел к доске и почти сразу увидел свою короткую фамилию. Поступил!
Как угорелый несся на велике домой. Родители ожидали на крылечке. Когда я появился во дворе со счастливой улыбкой до ушей, мама заверещала:
– Эдинька! Сыночек! Ты поступил? Он поступил! Он поступил!! Мой Эдик поступил!!!
Соседи повысовывали головы из окон, вышли на балконы (ничего не поделаешь, колоратурное сопрано). Тетя Тоня потрепала меня по голове:
– Молодец, молодец!
Тетя Юня, мама баяниста Толика сказала:
– Ну и слава богу, может, дашь матери передышку.
Схватив велосипед, я покатил к друзьям. Мама послала отца в магазин, купить конфеты для Марии Ивановны.
Через два дня я понял, что не все так просто в моей, казалось бы, ясной и понятной жизни. Пришло письмо из училища, в котором сообщалось, что произошла ошибка, и меня не приняли. Мама – в слезы. Я был в растерянности. Папа сидел на стуле и все время пожимал плечами. Мать успокоилась и тихо, с горечью промолвила:
– Я все поняла, надо забашлять.
Папа, еще раз пожав плечами:
– Значит, надо забашлять.
– И башли понесешь ты! – строго посмотрев на отца, добавила мама.
Отец весь съежился:
– Почему я?
– Хоть раз в жизни сделаешь полезное дело.
– Дина, но ведь у тебя лучше получится.
– Я сказала, ты пойдешь!
Отец знал – сопротивление бесполезно.
На следующий день папа понес конверт.
Директор училища Петренко, высоченного роста мужик с перекошенным набок от контузии ртом, из которого всегда несло алкогольным перегаром, узрел нестандартную фамилию и вычеркнул меня из списка, решив срубить немного деньжат. Отец постоял в коридоре, выждал пока тот остался один, глубоко вздохнул и зашел в кабинет. Подойдя уверенным шагом к столу, он положил конверт и на хорошем украинском произнес.
– Мий сын Едуард Шик мусы вчытысь!
Директор приоткрыл мизинцем конверт, коротко глянул на содержимое и смахнул его в ящик стола.
– Идить. Буде вчытысь!
Итак, я стал студентом отдела народных инструментов. С того времени, как стал учиться, мама до конца своих дней ни разу больше не произнесла ни одного проклятия в мой адрес. Я всегда знал, что все это только для связки слов, и что она – самая лучшая мама.