Ржал водитель, торопливо смахивая с глаз слезы, чтобы никуда не впендюриться с учетом скорости, на которой летел. Ржал сам Миха и его фельдшер — уже немолодая полная женщина с убийственным сочетанием имени и фамилии Фредерика Пронкина, и, что характерно, ржал вроде как приладившийся помирать пациент. Потом он, найдя Миху, очень его благодарил. Сказал: «Кажись, только из-за этого самого гомерического ржача и выжил».
Случалось талдычить что-то вроде того «Жакоба» и сейчас, но уже реже. То ли нервы покрепче стали, то ли опыта прибавилось. А вот кликуха как-то незаметно переползла из рабочих буден в байкерские расслабоны, прижившись еще и на небольшой нашивке, которую Миха торжественно заказал себе после того, как его приняли в первый в его жизни мотоклуб.
Там он, впрочем, не задержался, и теперь на спине его косухи красовалась скупая надпись «No club — free rider», а по центру теперь натуральной мишенью сиял красный медицинский крест, обрамленный двумя краткими, как выстрел, словами: «очень» и «быстро».
Нашивка эта стала прощальным подарком от Маринки, которая, кривя губы, сообщила Михе, что прокатил он ее действительно очень быстро — с ветерком. И не на мотоцикле, а в совсем другом смысле, в личном.
Собственно, никто и не сомневался, что жить с практикующим хирургом, да еще и работающим не в частной клинике, а в огромной городской больнице, где не только у него самого, но вообще у всех все «очень быстро», потому что неотложно, — тот еще «подарок». В будние дни в семь утра уже врачебный обход, а выходные могут закончиться в любой момент — стоит в новостном выпуске увидеть, что где-то что-то в огромном городе рвануло, обрушилось или горит.
Миха в таких случаях просто вставал, одевался, садился на свой верный мотоцикл, если, конечно, дело было в сезон, и уезжал, не дожидаясь вызова.
Маринка такого распорядка жизни не выдержала, и Миха ее отлично понимал. Тем более что и сам чувствовал: она всегда шла не первой строчкой в списке его личных приоритетов. Погано так относиться к человеку, который ничего плохого тебе не сделал, но, сука, тут ведь как? Оно либо есть, либо нет.
Вот, например, у старого патологоанатома Якова Блюхера, к которому Миха, давно из морга уволившийся, тем не менее захаживал в гости «на поболтать» регулярно, было. Яков Натанович был женат на своей Светлане уже больше сорока лет и все это время души в ней не чаял, как, впрочем, и она в нем. Значит, такое вот семейное счастье возможно?