Маринка ушла, и поперву от этого даже как-то легче стало. Чисто морально. Но потом жизнь показала: а ни фига! Потому что одно дело возвращаться туда, где тебя ждут, где горит свет и пахнет домом и едой, где тебя поддержат, даже если ты не прав, погладят по головушке забубенной, прижимая ее к мягкой груди, уложат в постельку, подоткнув одеялко, и только утром, отдохнувшему, вправят мозги, если есть за что. И совсем другое дело — ползти с работы в теперь всегда казавшееся холодным жилище. Ковырять замок своим ключом, входить в темень прихожей, нащупывая вечно прятавшийся куда-то выключатель, после устало топать на кухню, чтобы что-то там себе накашеварить… Брр!
Из-за этой пустоты в доме вся жизнь вдруг тоже стала казаться такой же — холодной, темной и пустой. Это было глупо, потому что Миха был хорошим врачом и помог за свою практику очень многим людям, включая кучу лихих обалдуев-байкеров, которые начинали сходить с ума строго по графику: каждую весну. И, как следствие, вскоре попадали в больничку.
В итоге Миха Быстро в байкерском сообществе был хорошо известен. Правда, к счастью, не «во внешность». Уже давно, в самом начале своей врачебной карьеры, он вынес для себя главное правило: в процессе непрофессиональных контактов и в особенности на отдыхе главное никому не проболтаться, что ты медик. Иначе зае… Ну, в смысле, измучают разговорами о своих болячках с предоставлением «доказательств» в виде потертых бумажек с черно-белыми кругами узи или с анализами кала. Поэтому, если информация все-таки как-то всплывала, приходилось врать, что он патологоанатом. Благо опыт работы в морге реально был. Пара сочных деталей — и Миху начинали обходить стороной, будто пятого всадника Апокалипсиса.
Но, то ли среди брутальных байкеров было меньше людей, озабоченных качеством их кала, то ли в массе народ был поздоровее, все пока как-то обходилось. Миха причин понять не мог, но его все устраивало настолько, что он даже не побоялся Маринкину нашивку себе на спину пристроить. И не прогадал. Ничего особо не изменилось.
Вот только настроение, будь оно не ладно! Спрашивается: из-за чего? Не из-за Маринки же? Нет. Все к тому, что они станут друг для друга бывшими, давно шло. Тогда что?
Денег хватало. Медсестрички, пациентки и их родственницы всех возрастов и весовых категорий посматривали благосклонно. Да и здоровье пока еще было молодецким — приходилось поддерживать форму, чтобы банальным образом иметь силы выстоять сложную операцию, которая могла затянуться часов на двенадцать или даже больше.