А я продолжал удивляться тому, насколько Наофуми меня умело
игнорирует. Нет, подумайте только — я с ним, с самого начала, а он,
мало того, что при мне же, прямым текстом, готовится замену брать,
так ещё и делает вид, что меня здесь нет. Но всё же для себя я
решил пока что просто посмотреть, к чему всё это приведёт. Устрою
скандал прямо здесь и сейчас — скорее всего тут же получу
отворот-поворот на все четыре стороны. Если «герою» щита будет
спокойнее с рабом под боком, то в принципе ничего плохого в этом
нет.
С его прошлым нечего удивляться.
«Рабство, значит?» — Я переключился на «третье лицо», стараясь
взглянуть на ситуацию со стороны. Помогает не беситься и
размышлять, кстати. — «Да такое, о котором в моём мире мечтали бы.
Абсолютное подчинение, за попытку отрицания которого мучение может
быть не менее страшным, нежели смерть. Чёрт подери…» — Я сглотнул,
представляя, что можно делать с несчастным эксплуатируемым. — «Но
как, дьявол вас задери, соблазнительно… и страшно. Ведь, если не
повезёт, то ты и сам можешь попасть на это место. Вашу мать…» —
Левая часть верхней губы слегка приподнялась. Да, это всё тот же
оскал, но совсем с другими эмоциями. Сейчас это была далеко не
провокация, не важно кого или чего. Сейчас это было опасение,
недоверие, ожидание обмана… можно даже сказать, что страх. Я
слишком хорошо представил себе возможности рабовладельца. Моя рука,
скорее рефлекторно, нежели осознанно, легла на рукоять кинжала, и
это совпало с моментом угрозы Щита Работорговцу.
— У Вас есть задатки хороших… клиентов. И в хорошем смысле, и в
плохом, о да.
— Что ты имеешь в виду? — Наофуми был самой настороженностью.
Ага, как же…
— Кто знает? А что вы думаете?
Его улыбочка — это, конечно, что-то. Вроде бы — такой… маленький
человек, который, наверное, и сам убить кого-нибудь не сможет… хотя
нет, наверняка нет. Если уж в моём мире такие «торговцы» не были
беззащитны, то чего уж говорить про этот мир? Что ему стоит просто
спустить на нас свору рабов?.. Или, ещё проще — наёмников?
Мы зашли в шатёр.
В нос сразу ударил запах… падали. Зверья. Раньше мне казалось,
что такие слова, как «это место пропитано болью» — преувеличение. И
сейчас я убедился в обратном. Боль здесь была чуть ли не
материальна. И ведь, наверняка, это не фигурально.