Он хмурился.
Он повернулся ко мне. Я не мог видеть его глаз из-за солнечных очков, но я знал, что он уставился на меня. Сейчас я понимаю, что он намеревался убить меня: он думал, что меньше чем через минуту я буду уже мертв, – но на его лице не было никаких эмоций. Никаких сомнений. Никаких сожалений. Он был тверд как камень.
Мы смотрели друг на друга восемь, может, десять секунд, затем моя подруга Мишель сказала что-то, и я повернулся к ней. Наша подруга Реми двигалась к финишной линии в попытке занять более удобное место. Я собирался предложить Мишель присоединиться к ней. Так сильно меня беспокоил этот парень.
Но я не сделал этого. А когда обернулся снова, его уже не было.
Слава богу, подумал я…
Пока не заметил его рюкзак. Он стоял на земле около моей ноги. Я почувствовал приступ страха, в моей голове закрутилось это старое предупреждение в аэропортах: «Не оставляйте вещи без присмотра. Докладывайте о подозрительных предметах». Я оглянулся в надежде отыскать того парня.
И тут я услышал это. Взрыв. Не такой, как в фильмах, не большой взрыв, а три хлопка, один за другим.
После этого не было тумана. Я помню все довольно четко. Психиатр в госпитале позже сказал мне, что мой мозг «подсветился», что в момент, когда взорвалась бомба, мой мозг перешел в режим повышенной возбудимости, поэтому, хоть мои воспоминания разбились на сотни кусочков, все эти кусочки я помню отчетливо.
Я помню, как открыл глаза и увидел дым. Я понимал, что лежу на земле и смотрю в небо.
Я помню, как женщина, вся в крови, переступила через меня. Затем остальные, бегущие во всех направлениях.
На земле была кровь. Куски плоти. И жара. Была невыносимая жара. Пахло так, будто это был пикник в аду.
Что-то случилось, подумал я. Что-то пошло не так.
Я сел. Мишель лежала на спине в нескольких шагах, ограждение беговой дорожки обрушилось на нее. Я видел кость через дыру на ее голени.
Это нехорошо, подумал я.
Мы встретились взглядом. Она поползла ко мне, а я стал ползти к ней. Затем она посмотрела на мои ноги и остановилась, ее глаза покрылись слезами.
Я посмотрел вниз. Ниже колен не было ничего. Я сидел в луже, полной крови – моей крови, – а мои голени исчезли.
Я осмотрелся. Кровь была повсюду. Части тела были повсюду, и не только мои.
Это не был несчастный случай, подумал я. Он сделал это с нами. Этот ублюдок сделал это с нами.