. При этом данный
абстрактно-необходимый вариант поведения определяется нормами гражданского права.
Как известно, правила поведения отражаются в диспозициях гражданско-правовых норм путем запрещения или дозволения определенных действий (бездействия) либо возложения обязанностей вести себя необходимым образом. Следовательно, нормами права очерчивается некий стандарт поведения, ожидаемого от субъекта гражданского права и признаваемого правомерным.
Исторически в разных государствах и обществах понимание одобряемого и отвергаемого поведения не оставалось неизменным. Одни и те же действия в разные времена могли запрещаться или, напротив, поощряться обществом. Например, дозволенное в древности убийство иноплеменника в более позднее время стало признаваться недопустимым. Следовательно, общим ориентиром, позволяющим говорить о конкретном поведении как нарушающем публичные интересы, т. е. антисоциальном, является противоречие его тому образцу, который в данный исторический период рассматривается как должное поведение.
Такой вывод не является случайным, поскольку, как отмечает Н. Неновски, именно в должном находят свое отражение всеобщие потребности и интересы общества[203]. Поэтому представления о должном поведении первоначально формируются в обществе и лишь затем находят свое воплощение в нормах права. Такие представления постоянно меняются на протяжении всего периода развития человечества[204], отражая господствующий идеал человеческого поведения[205]. При этом вопрос о сути должного, по замечанию А.Л. Маковского, является одним из главных вопросов философии вообще и философии права в частности. «От ответа на этот вопрос, – пишет ученый, – зависит и суть мировоззрения»[206].
Так, с древнейших времен должное поведение ассоциировалось с добродетелью, в качестве которой признавалось соблюдение нравственных устоев и меры в поступках[207]. Кроме того, от человека требовалось вести себя в соответствии как с общим благом[208], так и с законами, действующими в государстве[209]. Особенно большое распространение такой взгляд получил в эпоху Просвещения[210]. Анализируя понимание добродетели у философов данной эпохи, А. Камю обратил внимание на то, что в их трудах «всякое неповиновение закону обусловливается не его изъянами, что считалось невозможным, а недостатком добродетельности у строптивого гражданина»