Она вдруг замолчала и, потянувшись за карандашом, сделала мне знак, что ей нужен листок бумаги. Я открыл блокнот и, вырвав из него страницу, положил её перед Анджелой.
Записав какой-то адрес, она закончила разговор и, сверяясь с записью, стала вносить информацию в свой мобильник.
– Боюсь, что теперь нам придётся провести ночь в Париже, – произнесла она.
– Почему в Париже? – удивился я. – Что-то случилось?
– Нет, ничего не случилось. Просто моя мама имеет привычку расписываться за других…
– А как это связанно с ночью в Париже? – спросил я.
– Понимаешь, она, не спросив меня, входит ли это в мои планы, пообещала послу Италии в Париже, что сегодня вечером я заберу у него для папы какую-то старинную венецианскую маску.
– По-моему, звучит замечательно, – воскликнул я.
– Что звучит замечательно? – нахмурилась Анджела.
– Наша непредвиденная ночь в Париже! Я знаю один превосходный отель… Это прямо недалеко от Елисейских полей. Я уверен, тебе там очень понравится…
– Правда?
– Ну конечно, – заверил я. – Я давно мечтал показать тебе мои любимые уголки Парижа, и, потом, мы же едем в Венецию на карнавал, а посол наверняка сможет поделиться с нами интересной информацией по этому поводу.
Она улыбнулась и, перегнувшись через стол, чмокнула меня в губы.
Эпизод 17 – Pâte de fruits
Надо же, какое совпадение. Ведь я родился в Париже. Правда, жил я там совсем недолго, всего пять-шесть лет, а потом мы с maman переехали в Монако. Но, несмотря на это, Париж все равно оставил довольно глубокий след в моем сердце.
Особенно запал мне в память окруженный старинными белокаменными особняками сад. Ну, может, и не совсем сад, просто я его так в детстве называл. Мне там очень нравилось играть… А квартира наша находилась на шестом этаже одного из особняков и, как раз, всеми окнами выходила в этот сад.
Когда погода была не очень, и я не мог играть на улице, я обычно сидел на большом подоконнике своей детской и смотрел, как по оконному стеклу медленно стекали капли дождя. Помню, при этом я подслащивал непогоду разноцветными кубиками pâte de fruits, или, по-простому, фруктовой пастилы, которую осенью и зимой часто делала на выходных наша кухарка, Мария.
А еще я любил подсматривать за обитателями соседних особняков. В одном из окон, я часто видел мальчика моего возраста и его сестру помладше. У него была очень красивая лошадка-качалка, и он любил, забираясь на неё, неистово раскачиваться и одновременно размахивать во все стороны небольшой игрушечной саблей. А свою сестренку он на лошадку никогда не допускал. Наверное, думал, что она еще не доросла до таких серьезных вещей как лошадка-качалка…