Никто, Некто и Всё. Забавный черновик - страница 13

– Или – 33-е. – Сказал ВСЁ.

После этого галдёж на плацу новой школы (которой не было!) возобновился с новой силой…

Таким образом, в летописи о «НИКТО, НЕКТО и ВСЁ» появилась первая запись: 32 августа 1974-го (1). Во второй записи летописи значилось:

ВСЁ – Ринго, НЕКТО – Джон, НИКТО – Джордж (212).

Было бы странно, если бы после школьной линейки в тот день, 32 августа 1974-го, ничего больше не произошло. И подобной странности не случилось.

НИКТО, НЕКТО и ВСЁ условились продолжить – совместимо-несовместимый! – диалог среди более приятных глазу декораций. Они заскочили домой, чтобы облачиться в нешкольную форму и выхлопотать у родителей карманные деньги. И через полчаса встретились на углу улиц Розыбакиева13 и Тимирязева, на той стороне, где была остановка троллейбусов в направлении к центру города.

На НЕКТО красовались очень модные расклешенные брюки темно-оливкового цвета и не менее модная приталенная оливкового цвета рубашка.

На НИКТО, конечно, были польские модности: джинсы «Одра» и простая белая, без рисунков и надписей, майка.

ВСЁ был одет в светлые коттоновые брюки и коттоновую рубашку такого же цвета.

– Логичнее, – сказал НИКТО, – если бы моя одежда была на НЕКТО. Кто, в конце концов, среди нас поляк?

– Я – поляк. – Сказал НЕКТО.

ВСЁ презабавно повернул свою голову так, как это делают собаки, пребывая в состоянии крайнего удивления:

– Точно? – Сказал он.

НЕКТО хотел было набычиться, но потом заставил себя расплыться в улыбке: на шутку надо реагировать шуткой. Если это шутка:

– Точнее некуда. – Сказал он.

– Тогда, – сказал ВСЁ, – хочешь-не хочешь, а тебе придётся перекинуться одёжкой с НИКТО. Чтобы форма соответствовала содержанию.

– А меня пока что, – сказал НЕКТО твёрдо, – и моя одежда вполне устраивает.

– Иди ты? – Сказал ВСЁ. И опять уморительно изобразил собачье удивление.

– В натуре. – Сказал НЕКТО ещё твёрже.

– Хотелось бы поверить. – Продолжал подначивать ВСЁ. – Но верится с трудом.

Пола Ракса – польская актриса. Родилась 14 апреля 1941 года в городе Лида Гродненской области Белорусской ССР. После войны поселилась во вроцлавском посёлке Лесница.

НЕКТО перестал улыбаться. В отместку. Он, мол, тоже не лыком шит: выискались тут умники, видали мы таких. Видали и похлеще. И прокурорским тоном сказал:

– Ну, и каково же там, в Польше, в «самой заграничной из всех заграниц, вместе взятых»? Классно, наверное? Только про Полу Раксу больше втирать не надо. О ней мы уже слышали.