Я могу понять и даже простить почти кого или что угодно конкретное. Более того, я мог бы не обращать внимания, а кое-что даже (невероятно!) забыть. Но вот что мне никак не удаётся игнорировать – это абсолютная ничтожность, бесполезность и убожество человеческой жизни. Почти все вокруг меня померли, да и те, кто остался, я уверен – скоро помрут, – дело времени. Я последние три года жизни вообще не помню – за неделю пронеслись. Да и лет пять до них – чисто редкими короткими фрагментами. Так что пять или двадцать пять лет – для меня почти без разницы.
И ничего взамен жизнь не предлагала, и даже не намекала. Что бы я ни делал, что бы ни думал, что бы ни говорил, в какую бы идиотскую или дискомфортную ситуацию себя не бросал – всё без толку. Ни одна из сколько-нибудь симпатичных мне особ не только не отвечала взаимностью, но даже не рассматривала меня, как потенциального партнёра. Для всех я лишь дух бесплотный. А я-то знаю, что без женщины счастье невозможно. И это притом, что я скромняга, и почти ничего от этой поганой жизни не просил кроме любимой женщины и хотя бы одного ребёнка. Какие там дети и семья, «какой Ближний Восток…»?! Тут вообще ничего и никогда не было. Только пустота и Абсолютная Тьма Вечной ничтожности и уныния.
Забавный случай вечно вспоминаю. Папа умер слишком рано для меня, и друг сказал, что с жизни или судьбы мне явно причитается. И когда мы вызывали лифт, чтобы подняться к нему на третий этаж, он в очередной раз уже ждал нас внизу. Мы пошутили, что всё: судьба должок вернула. Зло, конечно, но порой хочется смеяться так зло, и так громко, как только можешь. Так сильно, чтобы лицо перекосило до ужаса.
Да хоть в солнечное сплетение или кадык ударь со всей силы – даже такой импульс, наверняка выдержу. Но вот чего перенести невозможно – это когда беда не приходит одна. Ни за что, сразу плохо и плохо. И плохо за то, что плохо, и плохо оттого, что плохо. Когда день за днём на протяжении бесчисленных лет одно и то же одинаково плохое, или никакое. Даже в те редкие случаи, когда с какой-либо встречи возвращаешься в хорошем настроении, в глубине души всё равно держится неприятный запашок; а когда приходишь домой, и вовсе скука и уныние срубают, словно удар боксёра в челюсть. Ничего страшного – все мы знаем, что тяжело бывает. Даже когда слаб, вроде пережить можно, но вот вечность, словно вода, точит камень психики. И самое страшное – что после половины жизни уже перестаёшь верить в то, что способен не быть злым, свихнувшимся, и ещё способен любить и быть счастливым. Как в том невыносимо грустном и трагичном произведении: «Порой столько вытерпишь, что имеешь право никогда не говорить, что счастлив».