– …Я отвечаю перед Богом за судьбу своего народа и никто больше! – в заключение произнес государь. Он поднял бокал, повертел его на свету и добавил тихо, но его услышали все: – Я знаю, что думают обо мне министры. Они думают, что на меня нельзя положиться… Они ошибаются. Для меня дело превыше всего. И это дело – служение России.
Николай II обвел слегка прищуренным взглядом всех сидящих за столом.
Фредериксу стало даже не по себе, когда взгляд императора остановился на нем…
С генералом Куропаткиным Фредерикс встретился на следующий день утром во время прогулки по осенней аллее сада, расположенного за дворцом.
Генерал сам подошел к Фредериксу и с нескрываемой иронией спросил:
– Это с вашей подачи, милостивый сударь, император устроил мне допрос по поводу шифровальщиков?
– По поводу утечки информации, – поправил Куропаткина Фредерикс.
– Ну да, – согласился тот.
– Не думаю, что только с моей, – ответил Фредерикс, стараясь предугадать, чем закончится эта встреча.
Военное ведомство, в последнее время, все чаще подвергалось критике со стороны представителей царского Двора и столичных газетчиков. Фредерикс это хорошо знал. Однако генерал Куропаткин был непробиваем.
«Мне наплевать на то, что говорят в земствах, на балах, на студенческих сходках и в трактирах! – всем отвечал генерал Куропаткин. – О том, что мы не готовы к войне – это выдумка дураков и социалистов!»
Куропаткин снисходительно посмотрел на Фредерикса и чему-то усмехнулся.
– Ну хорошо. Я не собираюсь с вами ссориться, – примирительно продолжил Куропаткин. – Но я до сих пор не могу понять, зачем мы сюда приехали? У меня создается впечатление, что нас умышленно затащили в этот проклятый Дармштадт!..
– Вы, генерал, напрасно так думаете, – возразил Фредерикс. – Император знает, что делает…
– Дело не в императоре! Я говорю об императрице!.. – пояснил Куропаткин.
Разговор с генералом Куропаткиным был для Фредерикса небезопасным. Он, как министр Двора, прекрасно знал: государю рано или поздно становится известным все, о чем говорят при Дворе и о нем самом, и об императрице Александре Федоровне.
Куропаткин, наверное, почувствовал настроение Фредерикса и махнул рукой.
– Нам бы как можно скорее надо убираться из Германии. Не время сейчас разъезжать по Европе.
Час спустя Фредерикса вызвал к себе Николай II. Вид у императора был мрачный.