Шагающая громадина словно споткнулась
и завалилась на левый бок.
Многотонная махина долбанулась о
землю, попутно раздавив свой же небольшой, истошно стреляющий
броневик. Я перезарядил пушку, немного высунулся из воронки и сразу
же упал назад. Позади шагающих исполинов по полю шли несколько
цепей пехоты. Ну, вот не с пушкой наперевес с ними воевать... Да
даже будь у меня что-нибудь подходящее – в одного, без магии, я бы
навоевал, да...
Лег на склон воронки и принялся
закапываться. Земля легко ссыпалась прям на меня, лицо прикрыл
оторванным колесом орудия. Лежать пришлось долго. Вражья пехота не
торопилась – опасаются, поди, под дружеский антимагический огонь
попасть. Наконец звуки шагов. Шорох осыпающихся камней. Рядом
постояли. Звук журчащей воды...
Да он ссыт, падла! Хорошо, не на
меня, не знаю – выдержал бы или нет. Шорох земли.
Лежу.
Лежу.
Потом какая-то мошка поползла по
щеке, легонько дернул головой, а она не унимается, зараза.
Очень медленно вытащил руку, просунул
под колесо, стряхнул щекотную мелочь. Тишина. Нет, конечно, не
тишина – грохот боя никуда не делся, но он уже привычен, а вот
рядом с моей воронкой – тишина. Осторожно вылез из земли.
Приподнялся над краем воронки. Рядом никого. Вдалеке, около
основной линии наших окопов, шла вялая перестрелка.
Кстати. Огляделся и подобрал
валяющуюся винтовку одного убитого из расчета пушки. Обшарил тело,
снял ремень с брезентовыми подсумками, потом подумал и обобрал еще
пару трупов. Им без разницы, а мне может пригодиться. Разжился
патронами и парой гранат. Предстояло решить – куда двинуться. Если
ударить в спину цепи пехоты врага... ну, может, пару успею
подстрелить, а потом всё. Грохнут меня. А можно сыграть в
партизана, глядишь, больше толку выйдет. И, в конце концов, должны
же силы вернуться, не может антимагический шок длиться вечно. А вот
когда всё на свои места встанет, то там я уже самостоятельная
боевая единица. И не маленькая!
С такими мыслями я подхватился и
лёгкой рысью, с винтовкой наперевес, кустами-ложбинками побежал в
тыл наступающим войскам.
Минут через пятнадцать чуть не
выскочил на изрытое воронками ржаное поле. Пригнулся, огляделся. За
полем, видимо, был хутор или маленькая деревушка. Из-за деревьев
виднелись белёные стены мазанок, крытые соломой крыши, журавль
колодца. И надо всем этим возвышался совершенно чуждый этому месту
металлический цыплёнок вражеского боевого шагохода.